Херсон-Рига: как в Латвии не построили водный путь, подобный Е40

В 1913 году река была совсем другой

Примерно 10 лет назад в Латвии появилась  в истории пиар-кампания планируемого канала Херсон-Рига, который символизировал возрождение пути «из варягов в греки» — от Балтийского до Чёрного моря. И если у вас дежавю, то не мучайтесь: эта идея удивительно похожа на замысел водного пути Е40, который, вероятно, проложат через Беларусь.

Проект пиарили во всех СМИ, так о нём узнали экологические организации Латвии. Узнали и обеспокоились: водный путь должен был пройти через три реки, местами превратив их в канал. Основой стала идея 1913 года, на описание которой царская Россия потратила огромные деньги — так говорилось на презентации.

Канал должен был соединить верховье Даугавы — Двины на беларусской стороне — с Днепром. Это тот путь, по которому тащили корабли волоком, – говорит Элита Калнина, вице-президент «Клуба защиты окружающей среды».

Впервые речь о том, чтобы обеспечить странам Балтии легкий доступ к Суэцкому каналу, зашла в 1891 году. Его автором был бельгийский инженер Густав Дефосс, а в 1904 году ему вторил русский военный инженер В. фон Руктешель. Канал “Рига-Херсон” должен был соединить воднотранспортным путем Чёрное и Балтийское моря.

На пути было три ГЭС в Латвии, где собирались построить сложные системы шлюзов, чтобы через каждые полчаса по реке Даугаве пропускать баржи с товаром.

— Но в 1913 году река была совсем другой. Мой прадед в то время ходил на плотах по Даугаве. У него был дом на берегу этой реки, он возил (вероятно, на плоту. – Прим. ред.) в Ригу древесину, — говорит собеседница.

Финансирование надеялись получить от Евросоюза, а его размер ориентировочно оценивали в 10 миллиардов долларов — столько же, сколько Беларусь взяла в кредит для строительства Островецкой АЭС.

По приблизительным подсчетам, по каналу “Рига-Херсон” можно было бы перевозить 240 миллионов тонн грузов в год, что более чем в два раза превышает общий оборот портов Латвии за год.

Актёр, экономист и последователь Мавроди

— Я бы сказала, что это придумала компания авантюристов. Они заручились поддержкой одного экономиста на пенсии из Института экономики, а также одного актёра и мужчины-авантюриста наподобие Мавроди. Были и другие, неизвестные люди, которые всерьёз собирались продвигать проект, — говорит Элита Калнина.

Официальные учреждения, по её словам, не принимали его всерьёз и недоуменно смотрели на интерес экологов. Нейтрально к проекту относились транспортники, а также российская сторона — представители проекта добились визита к Медведеву.

Сейчас бы такой проект с Россией был невозможен, но тогда отношения были другими. А беларусское посольство, как оказалось, было не в курсе замысла, пока туда не обратились представители экологических НГО.

В то же время продвижение шло: указом Министерства путей сообщения была создана Рабочая группа, куда приглашали только сотрудников министерств. В неё же входила «Балтийская ассоциация — Транспорт и Логистика» — НГО, в которой фактически состоят ведущие транспортные компании, имеющие большое влияние.

Проект “Херсон-Рига” стал интересен лишь в 2002 году в Латвийском фонде развития среды и энергетики LAVERA. Было проведено новое исследование, но результаты остались спорными — проект осуществим, но технически очень сложен.

Другие НГО в Рабочую группу не пригласили, но на неё впоследствии удалось повлиять через Минприроды и общественный совет при нём.

Каждый должен подарить своему внуку акцию

Медиакампания проекта выглядела затратной, её сопровождали сложные дискуссии на общественном уровне.

— Они рассчитывали, что реализацию проекта захочет народ — в Латвии это могло бы быть хорошим аргументом. Как говорил Черчилль, демократия плохое дело, но ничего лучше мы не придумали. Все коммерческие телеканалы рассказывали о том, как будет хорошо, — говорит собеседница.

В интервью латвийской газете Dienas Bizness представители “Нового шёлкового пути” заявили, что канал “Рига-Херсон” откроет невиданные возможности для транзитного бизнеса и других отраслей. Для его создания в Екабпилсском районе предполагалось затопить от 327 до 963 гектаров земли, а Даугаву превратить в канал, значительно подняв в нём уровень воды.

В какой-то момент проект начал продажу акций:

— Они поняли, что есть серьёзное сопротивление от организаций по охране окружающей среды, а не только от Института гидрологии. Акции продавали по 5 евро — решили обманывать пенсионеров, рассказывая, что каждый должен подарить своему внуку хотя бы одну акцию. Они рассчитывали, что за небольшие деньги их купят довольно много.

Нет, они рассчитывали не на деньги, а на то, что пенсионеры вложатся и окажут давление как электорат, представляя первое народное акционерное общество, — считает Элита Калнина.

Ошибкой было обращение в Федерацию пенсионеров, где много сотрудников университетов на пенсии. Те обиделись: что же, мол, серьёзных учёных, хоть и на пенсии, считают за дураков?

Параллельно шёл сбор подписей за то, чтобы Даугаву (Двину) отдать в концессию акционерному обществу на 99 лет — фактически в частное владение.

Учёных-гидрологов привлекали деньгами: в кабинете министров им предложили финансирование исследований на реке в рамках изучения экологического влияния проекта.

Его лоббировали и в Брюсселе, добиваясь включения в европейский план-список реализации важных для ЕС транспортных проектов (но так и не добились).

Проект остановили учёные, увидевшие свой второй шанс

С другой стороны работали экологи из НГО: провели конференцию в Даугавпилсе, снимали фильмы и делали акции протеста на местном уровне. Местные жители собирали подписи, но это было сложно: речь шла о восточной части, где живёт малое количество людей.

300 подписей для тех мест — очень много. Деревушки очень маленькие, часто до 15 домов.

— Там интересный национальный состав — есть и беларусы, и даже староверческие общины. Мы их пытались объединить, — говорит Элита. — Но остановили проект учёные. Хотя латышская Академия наук не хотела этим заниматься и считала, что принимать резолюцию против людей вроде Мавроди им не пристало.

Угрозу Даугаве учёные практически приняли как личный вызов:

— Река Даугава для нас судьбоносная, в фольклоре говорят, что это наша мама. Раньше на ней была скала, из которой на высоте сочилась вода, про неё были сложены песни и народные сказания. А сейчас она под водой, и это сделала советская власть, когда строила ГЭС, — объясняет активистка. — В 60-е годы была первая попытка латвийской интеллигенции сделать так, чтобы скалу не затопили. Но, конечно, власть не послушала, и появилась первая из ГЭС. Эта скала была символом потерянной независимости. В группу входило много учёных, которые тогда были молодыми, а теперь постарели, но видели этот момент решающим для того, чтобы общими усилиями сберечь реку.

После совместной работы учёных и общественности Минтранс и Минэкономики под давлением НГО в рамках Рабочей группы приняли резолюцию для кабинета министров. В ней говорилось, что проект считают совершенно ненужным. На это ушло почти 3 года неоплачиваемой для НГО работы.

Если бы деньги давал не ЕС, а граждане?

Самым сложным было найти аргументы против экономики — на стороне НГО были и биологи, и гидрологи, но в начале кампании нашлось очень мало экономистов. Они появились в самом конце, и НГО всё же получили экономический анализ проекта.

— Мы для себя сделали вывод: иногда европейские деньги приносят зло», — подытоживает вице-президент Клуба защиты окружающей среды. — «Если бы требовали деньги нашего государства, то к проекту отнеслись бы серьёзнее. Да, в Латвии есть много проектов, которые мы бы не реализовали без европейских денег. 90% грантов Евросоюза очень нужно, например, по централизованному сбору сточных вод. Но есть ещё 10%. Сделали бы мы их, если бы речь шла о наших деньгах? Наверное, мы бы ещё подумали.

Что посоветовали бы нам соседи?

Информировать общественность о каждом шаге — тем более, за прошедшие годы стали очень популярными социальные сети.

А также проанализировать: так ли нужен этот путь с точки зрения транзита?

Реки бы не стало

Какова была цена вопроса? Сильно бы изменилась в результате проекта Даугава?

— Мне кажется, её бы не стало, она бы превратилась в канал — в верховьях ближе к беларусской границе нет достаточной глубины, чтобы пустить баржи», — уверена Элита Калнина. — «Пришлось бы копать, а это охраняемая территория — природный парк «Дуги Даугавы» — такой же, как у Припяти по пути Е40. Территория претерпела бы сильные геоморфологические изменения. К тому же Балтийское море и так под большой угрозой, равновесие его хрупко. Многие виды рыб и морских млекопитающих привыкли именно к малосолёной среде и не выживут, если солёность повысится после открытия пути к Чёрному морю. Там же есть много агрессивных пород, которые могут нарушить экосистему Балтийского моря.

Есть версия, что излучины Даугавы сохранились ещё с доледникового периода, там много видов-эндемиков и отличается микроклимат. Долина с высокими берегами по обеим сторонам — граница ареала распространения некоторых видов, и считается, что это биологический коридор, по которому виды входили на территорию Латвии после ледникового периода.

Клуб защиты окружающей среды — латышская организация, основанная в 1987 году, через полгода после указа Горбачёва об организации клубов по интересам. Несмотря на свой экологический фокус, организация принимала активное участие в событиях конца 80-х – начала 90-х, в том числе одной из первых высказывая идеи о независимости Латвии.

Перепечатка материалов «Багны» возможна только с письменного разрешения редакции.

Публикация финансируется Шведским агентством по международному развитию и сотрудничеству «Сида». «Сида» необязательно разделяет мнение, выраженное в этом материале. Ответственность за его содержание целиком возлагается на ОО «Багна».