Чернобыль: спокойная гавань дикой природы, появившаяся после ухода людей

Редкие и исчезающие животные прекрасно себя чувствуют в зоне отчуждения с момента эвакуации в 1986, как показал новый тур по дикой природе на юге Беларуси.

5:30 утра в южной Беларуси. Розовая луна висит над плоскими полями и подёрнутыми тенью лесами. Когда мы прибыли на край Чернобыльской зоны отчуждения, что в пяти часах езды на юг от столицы — Минска — рассветный хор журавлей и удодов был уже в разгаре.

Это место может показаться не самым подходящим для наблюдения за дикой природой, но я здесь вместе с первым экологическим туром Полесского государственного радиационно-экологического заповедника (так называется беларусская часть зоны).

В апреле 1986 произошла худшая в мире ядерная катастрофа недалеко от границы в северной Украине — сериал о ней сейчас показывают на Sky Atlantic. Жители города Чернобыля были эвакуированы, зона отчуждения сегодня включает в себя 2600 км2 в Украине и 2100 км² в Беларуси.

Украина начала привлекать в свою часть зоны туристов несколько лет назад — 50 000 людей посетили ядерный реактор и город-призрак Припять в прошлом году, но Беларусь не открывала Полесский заповедник посетителям до прошлого декабря (2018 год). Украинская часть сейчас популярна из-за жуткого города-призрака и руин АЭС, но беларусская сторона границы — это про дикую природу, и наш тур не похож ни на один другой.

Заповедник считается самым большим экспериментом по возвращению в дикую природу в Европе.

Волки, зубры и медведи получили неожиданные преимущества в результате катастрофы и теперь бродят по опустевшим полям и деревням. Также здесь можно найти 231 вид птиц (из 334 обитающих в стране).

После первоначальной бумажной заминки (мало что в Беларуси делается без бюрократической волокиты, но новые упрощённые требования к получению визы хотя бы позволяют британцам не ездить в посольство возле Кенсингтон Гарденс), мы встречаем нашего экскурсовода Валерия Юрко, орнитолога. Наш визит ограничен несколькими часами, и я хочу увидеть как можно больше.

Начинаем мы в музее с плохо сделанными и потому запоминающимися чучелами, а после отправляемся смотреть на настоящих животных. Лось здесь самое распространённое млекопитающее, поэтому совсем скоро мы замечаем молодого самца, стоящего по колено в болоте. Пока мы движемся по лесной дороге, когда-то главному пути в украинскую столицу Киев, Юрко говорит, что у нас есть неплохой шанс увидеть волка. В заповеднике их около сотни, и из-за запрета на охоту они постепенно перестают пугаться человека.

Мы останавливаемся у ещё советской обзорной вышки в глубине заповедника. Эта колоннообразная конструкция высотой в 30 метров с её погнутыми металлическими ступеньками и маленькой, ссохшейся на солнце платформой была бы персональным адом для тех, кто боится высоты. Подъём испытывает меня на прочность, но определённо стоит потраченных усилий. С вышки мы можем разглядеть огромный металлический саркофаг, закрывающий взорвавшийся реактор, и насладиться видом деревень зоны отчуждения, почти поглощённых растительностью.

За день до этого я посетил одну из таких заброшенных деревень, Дроники. Когда 232 жителя деревни эвакуировались, у них не было времени собирать свои вещи, поэтому по полу деревянных домов всё ещё разбросаны ботинки, сигаретные пачки и детские журналы, датированные апрелем 1986 года. Это тяжёлое зрелище: природе, может быть, это и пошло на пользу, но далась эта польза ценой сломанных жизней людей, эвакуированных из зоны отчуждения (почти 350 000), миллионов заболевших и тех, что считаются пострадавшими от катастрофы. Знаментитая писательница на тему Чернобыля, журналистка-расследовательница и нобелевская лауреатка Светлана Алексиевич в 1997 году написала в своей книге «Чернобыльская молитва», что она «записывает будущее». В Дрониках, среди обваливающихся стен, текущих крыш, упавших заборов и амбаров, заполненных давно истлевшим урожаем — и в заповеднике в целом — мы наблюдаем видение будущего, мира без людей. Мы видим, как привычные нам животные городов и полей исчезают, уступая место другим, давно скрывшимся в самых диких уголках Европы: воробьи, грачи и белые аисты дают дорогу орланам-белохвостам, рысям и волкам. А радиация? Юрко говорит, что облучение, которому я подвергаюсь во время этой прогулки, уступает тому, что я получу при трансатлантическом перелёте — но как же животные, которые живут и добывают себе пропитание на этой земле?

Этот вопрос является спорным среди учёных. Некоторые исследования обнаружили тревожные признаки заболеваний, и мутаций, связанных с облучением, другие же отмечают крупные популяции млекопитающих, обитающих в зоне.

— У нас всё ещё нет цельной картины, — говорит Виктор Фенчук, бывший руководитель АПБ и руководитель программы по сохранению дикой природы и биоразнообразия в Беларуси, один из самых опытных защитников природы в стране. — Заповедник может оказаться экологической ловушкой, куда животные мигрируют […] и затем приобретают проблемы со здоровьем, —утверждает Виктор. — Но пока что мы видим то, что на популяционном уровне эффекты радиации незаметны.

Наш водитель демонстративно поглядывает на часы. Волки нас избегали, и мы смогли увидеть лишь следы дикой лошади Пржевальского и далёкие звуки ухаживаний глухаря, известные как токование (чтобы посмотреть на птицу вблизи, надо занять наблюдательную позицию ещё часа в четыре утра). Также нам удалось заметить одну из редчайших птиц заповедника — большого подорлика. Эти хищные птицы опасаются людей, и Полесский заповедник является единственным местом в Беларуси, где их популяция растёт.

Валерий Домбровский, эксперт с мировым именем, исследующий этот вид — обладатель седеющих волос и блаженного вида человека, который обожает свою работу. Присоединившись к нашей группе, он объяснил, что эти заросшие поля не являются типичным местом обитания подорлика; обычно они предпочитают болотистую местность.

— Но, — говорит он, — я начинаю думать о том, что всё совсем наоборот, и они адаптировались к болотам, чтобы избегать людей.

Глядя в бинокль, высоко над равниной мы заметили подорлика, облетающего свою территорию. Он взлетает и падает вниз, а затем, будто просто ради удовольствия, складывает крылья и устремляется к земле, как падающая звезда. Это последний момент благоговения: мои семь часов истекли.

Эта сноска была добавлена 28 мая 2019 года. В процессе редактирования для печати статьи Тома Аллана был вырезан параграф, в котором обсуждались исследования влияния радиации. Первоначальный текст автора, в котором проговаривались многие вопросы, затронутые в этих письмах, был восстановлен при запуске онлайн-версии статьи.

Минимизируя опасность Чернобыля

В статье о туристических путешествиях в дикую природу чернобыльской зоны отчуждения («Ядерная реакция», «Путешествие», 25 мая) The Guardian урезал информацию о сохраняющейся радиационной угрозе для людей, животных и растений, пишут Дэвид Лоури и Ян Фейрли. Создаётся впечатление, что радиационные опасности сегодня в зоне минимальны: «меньший радиационный риск, чем в одном трансатлантическом полете», — утверждает беларусский гид-орнитолог Валерий Юрко.

Проблема вокруг Чернобыля заключается не в среднем радиационном облучении, а в миллионах высокорадиоактивных горячих точек — радиоактивных частиц, выбрасываемых изнутри разрушенного ядра чернобыльского реактора. Вся территория зоны отчуждения страдала от серьёзных лесных пожаров последние 33 года после катастрофы, и эти горячие частицы вновь попадали в атмосферу и распространялись по близлежащим территориям в зависимости от розы ветров.

В своей достаточно резкой статье доктор Кейт Браун из Массачусетского технологического университета упоминает о катастрофическом сокрытии последствий Чернобыля, которые будут вскрываться весь последующий ядерный век (4 апреля) — также можно изучить её новое «Пособие по выживанию: руководство по чернобыльскому будущему».

Довод о том, что «до сих пор влияние радиации на популяции животных не было заметно» опровергают обширные академические исследования профессора Тима Муссо из отдела биологических наук Университета Южной Каролины и его коллег из других стран, в которыхони подробно рассказывают о вредном влиянии радиоактивного загрязнения на флору и фауну, утверждает доктор Дэвид Лоури, старший международный научный сотрудник Института исследований ресурсов и безопасности, Кембридж, Массачусетс, США.

— Мы плохо информированы о рисках радиации. Внешнее излучение, которое получают посетители, находясь в зоне, может быть низким, но при этом они ещё и вдыхают радиоактивные частицы. Внутреннее излучение гораздо серьёзнее, чем внешнее, так как лёгкие длительное время облучаются радиоизотопами, которые турист вдохнул во время своего короткого визита, — говорит доктор Ян Файрли, консультант по радиации в окружающей среде, Лондон.

Автор оригинальной статьи: Tom Allan
Перевод: Алина Шостачук