53-я Международная перепись водоплавающих птиц. Репортаж не-орнитолога из Эстонии

Ольга Каскевич, координатор природоохранных проектов «Багны», съездила на ежегодный зимний учёт водоплавающих птиц, который проходил в национальном парке Вильсанди в Эстонии. О впечатлениях она рассказывает в своём полевом дневнике.

С 18 по 22 января по всей Европе прошли ежегодные зимние учёты водоплавающих птиц. Накануне этих дней мне написал мой друг, орнитолог Лехо Луигуойе, и пригласил присоединиться к путешествию в самую западную точку Эстонии, в один из самых старых национальных парков с ландшафтами безмолвной красоты — Вильсанди.

На протяжении экспедиции зарегистрировано количество видов:

Лебедь-шипун → 2000;Лебедь-кликун → 20; Морянка → 1000;Гоголь → 1000;Краснозобая гагара → 100; Большой крохаль → 100; Длинноносый крохаль → 100;Луток → 10;Синьга → 100;Турпан → 15; Хохлатая чернеть → 1000;Морская чернеть → 5; Стеллерова гага → 200;Зимородок → 1;Орлан-белохвост → 30;Лысуха → 10;Серая цапля → 2;Серая неясыть → 1;Оляпка → 1; Свиристель → 50;Усатая синица → 10–15

Остров Сааремаа до начала 90х имел историю закрытой территории, где располагалась военная база Советского союза, одна из самых крупных, с аэродромом.
Остров Сааремаа до начала 90х имел историю закрытой территории, где располагалась военная база Советского союза, одна из самых крупных, с аэродромом.© Volha Kaskevich
Во времена Второй мировой войны здесь велись жестокие бои, о чём свидетельствует большое количество траншей в лесу. Сосновый лес был высажен в то же время.
Во времена Второй мировой войны здесь велись жестокие бои, о чём свидетельствует большое количество траншей в лесу. Сосновый лес был высажен в то же время. © Volha Kaskevich
Естественный образ Сааремаа — можжевеловые леса и луга. Открытый тип ландшафта поддерживался местным населением, которое всегда занималось сенокошением и выпасом скота.
Естественный образ Сааремаа — можжевеловые леса и луга. Открытый тип ландшафта поддерживался местным населением, которое всегда занималось сенокошением и выпасом скота.© Volha Kaskevich
В этой местности преобладает удивительный плитняковый ландшафт, ставший символом местной природы. Эта наиболее характерная часть Балтийского глинта  —  природного образования, уступа, который протянулся от шведского острова Эланд до Ладожского озера в России, от острова Осмусаарэ до Нарвы, пронзая тебя насквозь великолепными морскими видами.
В этой местности преобладает удивительный плитняковый ландшафт, ставший символом местной природы. Эта наиболее характерная часть Балтийского глинта  —  природного образования, уступа, который протянулся от шведского острова Эланд до Ладожского озера в России, от острова Осмусаарэ до Нарвы, пронзая тебя насквозь великолепными морскими видами.© Volha Kaskevich
Захватывающие виды западного побережья
Захватывающие виды западного побережья© Volha Kaskevich
Восход солнца в 8:30 утра. Наше первое место высадки  —  деревушка Ниназа с клифом, длиной в километр, с которого открывается бескрайний морской вид. Машину оставляем в деревне, дальше пешком. Домов здесь немного. Остров очень любим финнами, зачастую они устраивают здесь себе летние резиденции.
Восход солнца в 8:30 утра. Наше первое место высадки  —  деревушка Ниназа с клифом, длиной в километр, с которого открывается бескрайний морской вид. Машину оставляем в деревне, дальше пешком. Домов здесь немного. Остров очень любим финнами, зачастую они устраивают здесь себе летние резиденции.© Volha Kaskevich
Регистрация вида означает внесение записей в онлайн-базу, где отмечается имя каждого наблюдателя, место, дата, вид, пол, размер семьи, количество осадков в день наблюдения.
Регистрация вида означает внесение записей в онлайн-базу, где отмечается имя каждого наблюдателя, место, дата, вид, пол, размер семьи, количество осадков в день наблюдения.© Volha Kaskevich
Плитняк (эст. paekivi — бытующее в народе общее название для известняка, доломита; эст. lubjakivi — известняк, горная осадочная порода) придавал выразительность рельефу Эстонии в течение всего доледникового периода от 360 до 3,5 миллионов лет назад, когда ещё не существовало Балтийского моря.
Плитняк (эст. paekivi — бытующее в народе общее название для известняка, доломита; эст. lubjakivi — известняк, горная осадочная порода) придавал выразительность рельефу Эстонии в течение всего доледникового периода от 360 до 3,5 миллионов лет назад, когда ещё не существовало Балтийского моря.© Volha Kaskevich
Говоря о плитняке с Лехо, мы стоим на береговом обрыве Сааремаа и смотрим в синюю даль. В лицо дует сильный ледяной морской ветер. На заметённых снегом скалах нет ни единого знака присутствия человека, лютый морской ветер не даст расслабиться даже при нулевой температуре.
Говоря о плитняке с Лехо, мы стоим на береговом обрыве Сааремаа и смотрим в синюю даль. В лицо дует сильный ледяной морской ветер. На заметённых снегом скалах нет ни единого знака присутствия человека, лютый морской ветер не даст расслабиться даже при нулевой температуре.© Volha Kaskevich
Прогноз погоды проверяем прямо перед приездом на место: с такими ветрами погода меняется с бешеной скоростью. В паре километров от нас идёт дождь или мокрый снег, а в нашей точке светит ясное солнце. Поэтому если туча настигла, можем переметнуться в соседние места на время.
Прогноз погоды проверяем прямо перед приездом на место: с такими ветрами погода меняется с бешеной скоростью. В паре километров от нас идёт дождь или мокрый снег, а в нашей точке светит ясное солнце. Поэтому если туча настигла, можем переметнуться в соседние места на время.© Volha Kaskevich
Лехо уже знает излюбленные места птиц, поэтому нам остаётся лишь всматриваться вдаль и искать их глазами. Leho Luigujoe – старейшина орнитологического общества Эстонии, исследователь Тартуского университета естественных наук (кафедра Биоразнообразия и природного туризма). Автор более 40 научных публикаций, защитил докторскую работу по теме «Водяные птицы в меняющемся мире: влияние климата, среды обитания и политики сохранения на европейских водоплавающих птиц».
Лехо уже знает излюбленные места птиц, поэтому нам остаётся лишь всматриваться вдаль и искать их глазами. Leho Luigujoe – старейшина орнитологического общества Эстонии, исследователь Тартуского университета естественных наук (кафедра Биоразнообразия и природного туризма). Автор более 40 научных публикаций, защитил докторскую работу по теме «Водяные птицы в меняющемся мире: влияние климата, среды обитания и политики сохранения на европейских водоплавающих птиц».© Volha Kaskevich
Перелетающие на западный берег лебеди-шипуны, в поисках более закрытой тихой бухты. Птицы любят не очень ветреные тихие места. Для справки, птичий полёт может проходить и на расстоянии 10000 метров.
Перелетающие на западный берег лебеди-шипуны, в поисках более закрытой тихой бухты. Птицы любят не очень ветреные тихие места. Для справки, птичий полёт может проходить и на расстоянии 10000 метров.© Leho Luigujoe
В полёте — морянки (Clangula hyemalis); на воде — гоголи (Bucephala). Птиц вы не найдёте в местах, покрытых льдом, они там, где есть пища.
В полёте — морянки (Clangula hyemalis); на воде — гоголи (Bucephala). Птиц вы не найдёте в местах, покрытых льдом, они там, где есть пища. © Leho Luigujoe
Полузакрытая бухта с лебёдками, насчитываем их более пятисот. Птиц и здесь сотни. Мэйлис зовёт меня посмотреть в его стёкла Сваровски. Там мой любимчик орлан-белохвост. Я долго наблюдаю за тем, как он расправляется с добычей.
Полузакрытая бухта с лебёдками, насчитываем их более пятисот. Птиц и здесь сотни. Мэйлис зовёт меня посмотреть в его стёкла Сваровски. Там мой любимчик орлан-белохвост. Я долго наблюдаю за тем, как он расправляется с добычей. © Volha Kaskevich
Прохожусь монокуляром немного в сторону и натыкаюсь на лису, окружённую вороньём, которые пытаются урвать себе кусок добычи. Вороны знают, что в этот момент лиса не опасна. Рядом на воде колышутся утки и лебеди. Морянки, гоголи, гаги, гагары, турпаны, крохали, черняти, синьга.
Прохожусь монокуляром немного в сторону и натыкаюсь на лису, окружённую вороньём, которые пытаются урвать себе кусок добычи. Вороны знают, что в этот момент лиса не опасна. Рядом на воде колышутся утки и лебеди. Морянки, гоголи, гаги, гагары, турпаны, крохали, черняти, синьга. © Volha Kaskevich
Прогноз погоды проверяем прямо перед приездом на место: с такими ветрами погода меняется с бешеной скоростью. В паре километров от нас идёт дождь или мокрый снег, а в нашей точке светит ясное солнце. Поэтому если туча настигла, можем переметнуться в соседние места на время.
Прогноз погоды проверяем прямо перед приездом на место: с такими ветрами погода меняется с бешеной скоростью. В паре километров от нас идёт дождь или мокрый снег, а в нашей точке светит ясное солнце. Поэтому если туча настигла, можем переметнуться в соседние места на время.© Volha Kaskevich
Минута грусти не успевает проникнуть в меня глубоко: природа разразилась снегопадом и сильным ветром. Мы выжидаем в машине в надежде, что туча быстро пройдёт. Я смотрю на одинокие, гнущиеся от ветра деревья. С неба падает что-то среднее между снегом и градом.
Минута грусти не успевает проникнуть в меня глубоко: природа разразилась снегопадом и сильным ветром. Мы выжидаем в машине в надежде, что туча быстро пройдёт. Я смотрю на одинокие, гнущиеся от ветра деревья. С неба падает что-то среднее между снегом и градом. © Volha Kaskevich
Эстонцы различают до семи видов снега в зависимости от влаги и ветра.
Эстонцы различают до семи видов снега в зависимости от влаги и ветра. © Volha Kaskevich
Решаем не ждать c моря погоды и движемся в следующую точку. Ничего. Ноль. Улов пустой, бухта покрыта льдом.
Решаем не ждать c моря погоды и движемся в следующую точку. Ничего. Ноль. Улов пустой, бухта покрыта льдом.© Volha Kaskevich
Егор вспоминает свежепрочитанный научный доклад о добыче энергии ветра из стратосферы. Лехо смотрит с долей скепсиса, упоминая, что птичий полёт может проходить и на расстоянии 10000 метров, так что сложно придумать современный альтернативный источник и никому не навредить. Солнечные панели ему кажутся пока наименьшим злом. С ветряками много бед для птиц, мне солнечная энергия нравится больше, хотя панели тоже могут быть сильным отражателем лучей и зажаривать пролетающих мимо птиц. Но это единичные случаи, касающиеся панелей особо сильных мощностей. Ветряки же как мясорубка зачастую для стай птиц. И ставят их вдоль берега на миграционных путях. Если хочешь сделать всё по правилам и без вреда, то нужно относить их подальше в море, но это уже накладно для бюджета.
Егор вспоминает свежепрочитанный научный доклад о добыче энергии ветра из стратосферы. Лехо смотрит с долей скепсиса, упоминая, что птичий полёт может проходить и на расстоянии 10000 метров, так что сложно придумать современный альтернативный источник и никому не навредить. Солнечные панели ему кажутся пока наименьшим злом. С ветряками много бед для птиц, мне солнечная энергия нравится больше, хотя панели тоже могут быть сильным отражателем лучей и зажаривать пролетающих мимо птиц. Но это единичные случаи, касающиеся панелей особо сильных мощностей. Ветряки же как мясорубка зачастую для стай птиц. И ставят их вдоль берега на миграционных путях. Если хочешь сделать всё по правилам и без вреда, то нужно относить их подальше в море, но это уже накладно для бюджета.© Volha Kaskevich
Мы также останавливаемся у малых рек в поисках зимородка и нырков (чернети). Хорошее для них место, но птиц сегодня нет. На снегу рядом с собой замечаю свежий волчий след. Узор лапы собаки легко можно отличить, он больше похож на лепесток с двумя подушечками внизу и тремя сверху. Это место родника, вода здесь не замерзает и превращается в быстро текущую, небольшую извилистую речушку. Я вспоминаю, как пару лет назад мы с Костей бродили по волчьему следу в Беловежской пуще в первых числах марта, как раз в таких же местах искали лежанку волка и следы его обеда.
Мы также останавливаемся у малых рек в поисках зимородка и нырков (чернети). Хорошее для них место, но птиц сегодня нет. На снегу рядом с собой замечаю свежий волчий след. Узор лапы собаки легко можно отличить, он больше похож на лепесток с двумя подушечками внизу и тремя сверху. Это место родника, вода здесь не замерзает и превращается в быстро текущую, небольшую извилистую речушку. Я вспоминаю, как пару лет назад мы с Костей бродили по волчьему следу в Беловежской пуще в первых числах марта, как раз в таких же местах искали лежанку волка и следы его обеда.© Volha Kaskevich
Это место родника, вода здесь не замерзает и превращается в быстро текущую, небольшую извилистую речушку.
Это место родника, вода здесь не замерзает и превращается в быстро текущую, небольшую извилистую речушку.© Volha Kaskevich
Заезжаем в маленькую бухту с причалом и офисом таможни для везущих из-за границы груз кораблей.
Заезжаем в маленькую бухту с причалом и офисом таможни для везущих из-за границы груз кораблей.© Volha Kaskevich
Подсчитываем всех обитателей этого места, прощаемся с приезжими ребятами и возвращаемся на базу. «Это был самый плодотворный из моих дней!» — отмечает Лехо. — «Более 1000 птиц!»
Подсчитываем всех обитателей этого места, прощаемся с приезжими ребятами и возвращаемся на базу. «Это был самый плодотворный из моих дней!» — отмечает Лехо. — «Более 1000 птиц!»© Volha Kaskevich
Вечер начинается обычно с внесения записей в онлайн-базу, где отмечается имя каждого наблюдателя, место, дата, вид, пол, размер семьи, количество осадков в день наблюдения. За посещение этих мест орнитологи готовы выложить тысячи евро. Это можно сравнить с расценками, которые платят приезжие охотники в наших природных парках. Глаза закрываются. Я прокручиваю жизнь увиденных мною сегодня мест: мёртвую птицу, которая стала чьей-то добычей; сложенные в башню камни на берегу моря — старая традиция местных; украшенные огнями дома, которые заряжаются от солнечных панелей; мохнатые шотландские коровы с овцами за электрическими пастухами и быстро сменяющиеся стихии.
Вечер начинается обычно с внесения записей в онлайн-базу, где отмечается имя каждого наблюдателя, место, дата, вид, пол, размер семьи, количество осадков в день наблюдения. За посещение этих мест орнитологи готовы выложить тысячи евро. Это можно сравнить с расценками, которые платят приезжие охотники в наших природных парках. Глаза закрываются. Я прокручиваю жизнь увиденных мною сегодня мест: мёртвую птицу, которая стала чьей-то добычей; сложенные в башню камни на берегу моря — старая традиция местных; украшенные огнями дома, которые заряжаются от солнечных панелей; мохнатые шотландские коровы с овцами за электрическими пастухами и быстро сменяющиеся стихии.© Volha Kaskevich
7 утра. Я вдыхаю острую свежесть воздуха и расстаюсь до заката с домашним теплом. Сегодня с нами в команде Мэлис. Он работает в проектах Wildlife Estonia. Его основной профессиональный фокус — реки и рыба, но, как и любого биолога, его внимание притягивает всё живое. Мейлис частый гость учётов птиц и делает это принципиально на волонтёрских началах.
7 утра. Я вдыхаю острую свежесть воздуха и расстаюсь до заката с домашним теплом. Сегодня с нами в команде Мэлис. Он работает в проектах Wildlife Estonia. Его основной профессиональный фокус — реки и рыба, но, как и любого биолога, его внимание притягивает всё живое. Мейлис частый гость учётов птиц и делает это принципиально на волонтёрских началах.© Volha Kaskevich
Мейлис работает в проектах Wildlife Estonia. Его основной профессиональный фокус — реки и рыба, но, как и любого биолога, его внимание притягивает всё живое. Мейлис частый гость учётов птиц и делает это принципиально на волонтёрских началах.
Мейлис работает в проектах Wildlife Estonia. Его основной профессиональный фокус — реки и рыба, но, как и любого биолога, его внимание притягивает всё живое. Мейлис частый гость учётов птиц и делает это принципиально на волонтёрских началах.© Volha Kaskevich
В это время машина останавливается, вырулив с опушки леса прямо на холмистый берег моря. Солнце выпустило свои первые лучи, озаряя светом побережье. Цвета изумительные, действуют терапивтически на любой организм. Место, действительно, стоит того, чтобы за него выложили немалую сумму, но благодаря друзьям нам оно достаётся бесплатно.
В это время машина останавливается, вырулив с опушки леса прямо на холмистый берег моря. Солнце выпустило свои первые лучи, озаряя светом побережье. Цвета изумительные, действуют терапивтически на любой организм. Место, действительно, стоит того, чтобы за него выложили немалую сумму, но благодаря друзьям нам оно достаётся бесплатно. © Volha Kaskevich
 Мы в геологическом парке Саарте Силурского периода. Эпоха в истории Земли, которая началась примерно в 444 году и закончилась 416 миллионов лет назад. В то время территория Эстонии и Балтийского моря находилась в экваториальном регионе. По сравнению с сегодняшним днем ​​теплая морская вода позволила сформировать барьерные рифы - тип коралловых рифов. Средняя температура силурского периода была на 10 градусов выше, чем сейчас. Это позволило развиваться новым эволюционным направлениям, например, морские скорпионы, которые могут вырасти до ошеломляющих размеров. Из-за своей особенности морской скорпион, или Eurypterus, также является символом Геопарка Саарте. Континенты Лаврентия (Северная Америка) и Балтика (Северная Европа) столкнулись во время силурийского периода, палео-Балтийское море стало более мелким и образовался террасный пояс длиной почти 400 км - силурийский клинт.
Мы в геологическом парке Саарте Силурского периода. Эпоха в истории Земли, которая началась примерно в 444 году и закончилась 416 миллионов лет назад. В то время территория Эстонии и Балтийского моря находилась в экваториальном регионе. По сравнению с сегодняшним днем ​​теплая морская вода позволила сформировать барьерные рифы - тип коралловых рифов. Средняя температура силурского периода была на 10 градусов выше, чем сейчас. Это позволило развиваться новым эволюционным направлениям, например, морские скорпионы, которые могут вырасти до ошеломляющих размеров. Из-за своей особенности морской скорпион, или Eurypterus, также является символом Геопарка Саарте. Континенты Лаврентия (Северная Америка) и Балтика (Северная Европа) столкнулись во время силурийского периода, палео-Балтийское море стало более мелким и образовался террасный пояс длиной почти 400 км - силурийский клинт.© Volha Kaskevich
Известковые отложения и беспозвоночные животные, которые поселились на дне моря во время силурийского периода, сформировали осадочную породу - известняк, долостон, доломит и т. д. Изменение глубин моря силурского периода вызвало образование скал и террас. Скалы на Сааремаа не трепещут с высоты, а рисуют детальную картину изменений и развития моря силурского периода. Море постоянно обновляет скалы и раскрывает окаменелости древнего морского дна. Солнце выпустило свои первые лучи, озаряя светом побережье. Цвета изумительные, действуют терапевтически на любой организм. Место, действительно, стоит того, чтобы за него выложили немалую сумму, но благодаря друзьям нам оно достаётся бесплатно.
Известковые отложения и беспозвоночные животные, которые поселились на дне моря во время силурийского периода, сформировали осадочную породу - известняк, долостон, доломит и т. д. Изменение глубин моря силурского периода вызвало образование скал и террас. Скалы на Сааремаа не трепещут с высоты, а рисуют детальную картину изменений и развития моря силурского периода. Море постоянно обновляет скалы и раскрывает окаменелости древнего морского дна. Солнце выпустило свои первые лучи, озаряя светом побережье. Цвета изумительные, действуют терапевтически на любой организм. Место, действительно, стоит того, чтобы за него выложили немалую сумму, но благодаря друзьям нам оно достаётся бесплатно. © Volha Kaskevich
Видимость отличная — несколько километров впереди как на ладони. Я подглядываю в объектив за спящими утками и лебедями, прижавшими голову к туловищу.
Видимость отличная — несколько километров впереди как на ладони. Я подглядываю в объектив за спящими утками и лебедями, прижавшими голову к туловищу.© Leho Luigujoe
Спустя двадцатиминутный взгляд в море отмечаем местоположение, время, виды и их количество. Следующее место будет не менее восхитительным. Важный объект геологов — клиф. Дух захватывает от красоты, сияющего снега и неутоптанного девственного ландшафта. Зимой хорошо видно, кто и где бывал, ощущение присутствия и отсутствия жизни вокруг одновременно.
Спустя двадцатиминутный взгляд в море отмечаем местоположение, время, виды и их количество. Следующее место будет не менее восхитительным. Важный объект геологов — клиф. Дух захватывает от красоты, сияющего снега и неутоптанного девственного ландшафта. Зимой хорошо видно, кто и где бывал, ощущение присутствия и отсутствия жизни вокруг одновременно.© Leho Luigujoe
Снова лебеди и утки. Их узнаешь лучше, наблюдая за поведением.
Снова лебеди и утки. Их узнаешь лучше, наблюдая за поведением.© Volha Kaskevich
Настроение отличное — восторг в голове, холод в конечностях. Хорошая проверка твоей экипировки. Мой пёс успевает получить холодную волну в бок. Он впервые попробовал на вкус солёную воду. Ходит, ищет следы, прыгает промокшими в воде лапами по снегу, носится с чувством полной свободы и раздолья, старается не замёрзнуть. В промежутках, во время переезда, я укутываю его в плед, он трясётся. Я смотрю вместе с ним, как перелетает группа лебедей на западный берег, где поспокойнее. Мы следом за ними уходим от открытого моря в бухту. Да, здесь излюбленные места птиц — не нужно смотреть в бинокль, чтобы заметить это. Солнце припекает уже хорошо, и присев на берегу, ощущаешь, насколько оно тёплое.
Настроение отличное — восторг в голове, холод в конечностях. Хорошая проверка твоей экипировки. Мой пёс успевает получить холодную волну в бок. Он впервые попробовал на вкус солёную воду. Ходит, ищет следы, прыгает промокшими в воде лапами по снегу, носится с чувством полной свободы и раздолья, старается не замёрзнуть. В промежутках, во время переезда, я укутываю его в плед, он трясётся. Я смотрю вместе с ним, как перелетает группа лебедей на западный берег, где поспокойнее. Мы следом за ними уходим от открытого моря в бухту. Да, здесь излюбленные места птиц — не нужно смотреть в бинокль, чтобы заметить это. Солнце припекает уже хорошо, и присев на берегу, ощущаешь, насколько оно тёплое.© Leho Luigujoe
© Volha Kaskevich
Мэйлис зовёт меня посмотреть в его стёкла Сваровски, специальный объектив. Там мой любимчик орлан-белохвост. Я долго наблюдаю за тем, как он расправляется с добычей. Прохожусь монокуляром немного в сторону и натыкаюсь на лису, окружённую вороньём, которые пытаются урвать себе кусок добычи. Вороны знают, что в этот момент лиса не опасна.
Мэйлис зовёт меня посмотреть в его стёкла Сваровски, специальный объектив. Там мой любимчик орлан-белохвост. Я долго наблюдаю за тем, как он расправляется с добычей. Прохожусь монокуляром немного в сторону и натыкаюсь на лису, окружённую вороньём, которые пытаются урвать себе кусок добычи. Вороны знают, что в этот момент лиса не опасна. © Volha Kaskevich
Царство льда Саремаа
Царство льда Саремаа© Volha Kaskevich
Нужно двигаться дальше. Сегодня у нас сокращённый рабочий день, и мы решили во второй половине дня устроить себе культурную программу. Вновь скользим, разгоняя снег по дороге. Мейлис рассказывает о своих наблюдениях за жизнью этого мира. Ещё несколько территорий, важных для птиц, где мы пытаемся завлечь определённых особей аудиозаписями их голосов. День закончится волшебно — мы найдём своего желанного зимородка у ручья возле ворот цитадели в столице острова — Курессааре.
Нужно двигаться дальше. Сегодня у нас сокращённый рабочий день, и мы решили во второй половине дня устроить себе культурную программу. Вновь скользим, разгоняя снег по дороге. Мейлис рассказывает о своих наблюдениях за жизнью этого мира. Ещё несколько территорий, важных для птиц, где мы пытаемся завлечь определённых особей аудиозаписями их голосов. День закончится волшебно — мы найдём своего желанного зимородка у ручья возле ворот цитадели в столице острова — Курессааре.© Volha Kaskevich
Ещё несколько территорий, важных для птиц, где мы пытаемся завлечь определённых особей аудиозаписями их голосов. День закончится волшебно — мы найдём своего желанного зимородка у ручья возле ворот цитадели в столице острова — Курессааре.
Ещё несколько территорий, важных для птиц, где мы пытаемся завлечь определённых особей аудиозаписями их голосов. День закончится волшебно — мы найдём своего желанного зимородка у ручья возле ворот цитадели в столице острова — Курессааре.© Volha Kaskevich
В моей голове ещё долго будут укладываться названия птиц на пяти языках — эстонский, английский, русский, беларусский и латынь. «Для меня большое счастье делиться своими знаниями и любовью к природе ещё с кем-то. И всегда немного жаль, что я не смогу пережить этот момент познания заново», — Мейлис в ответ на мою благодарность.
В моей голове ещё долго будут укладываться названия птиц на пяти языках — эстонский, английский, русский, беларусский и латынь. «Для меня большое счастье делиться своими знаниями и любовью к природе ещё с кем-то. И всегда немного жаль, что я не смогу пережить этот момент познания заново», — Мейлис в ответ на мою благодарность.© Volha Kaskevich
Помимо животного мира на обратном пути мы знакомимся с важными историческими местами: кратер упавшего 3500 лет назад метеорита в Кали; Епископский замок в Курессааре, старые православные храмы; маленькие деревушки с местными школами.
Помимо животного мира на обратном пути мы знакомимся с важными историческими местами: кратер упавшего 3500 лет назад метеорита в Кали; Епископский замок в Курессааре, старые православные храмы; маленькие деревушки с местными школами.© Volha Kaskevich
Центр города Курессааре с типичными столетними эстонскими домами
Центр города Курессааре с типичными столетними эстонскими домами © Volha Kaskevich
© Volha Kaskevich
Паром. Дальше в нашей истории идеальные места для бьюиков (Cygnus columbianus), которые так любят сельскохозяйственные поля, серой неясыти в лесах Соома и снесённой дамбы на реке Пярну, которая должна была давать энергию местной трикотажной фабрике. Местные пролоббировали снос всех преград для свободного течения этой реки. Сейчас Wildlife Estonia будет изучать, насколько быстро там способно восстановиться биоразнообразие и куда утекли седименты.
Паром. Дальше в нашей истории идеальные места для бьюиков (Cygnus columbianus), которые так любят сельскохозяйственные поля, серой неясыти в лесах Соома и снесённой дамбы на реке Пярну, которая должна была давать энергию местной трикотажной фабрике. Местные пролоббировали снос всех преград для свободного течения этой реки. Сейчас Wildlife Estonia будет изучать, насколько быстро там способно восстановиться биоразнообразие и куда утекли седименты.© Volha Kaskevich
В одной из наших последних точек Мейлис привлекает птиц, воспроизводя аудио с голосами их вида.
В одной из наших последних точек Мейлис привлекает птиц, воспроизводя аудио с голосами их вида.© Volha Kaskevich
© Volha Kaskevich
Вернувшись домой, я уже скучаю по солнечным дням на острове без глобальной сети. Большая земля уже принимает, а остров не отпускает.
Вернувшись домой, я уже скучаю по солнечным дням на острове без глобальной сети. Большая земля уже принимает, а остров не отпускает.© Volha Kaskevich