Ответственное управление торфяниками: стратегии, политики и стимулы для развития

Ценность торфяников для здоровой окружающей среды, плодородия почв, биоразнообразия, сохранения запасов пресной воды, предотвращения и смягчения последствий изменения климата неоспорима. Сегодня понимание важной роли водно-болотных угодий и экосистемных услуг, которые они предоставляют, существует на глобальном, региональном и национальном уровнях.

Тем не менее, на практике, деградация торфяников в результате их неустойчивого использования по всей Европе продолжается. Века масштабной мелиорации в целях использования территорий для сельского хозяйства и добычи торфа оставили незначительные фрагменты от когда-то богатого североевропейского пояса естественных болот от Ирландии на западе до России на Востоке.

Проблема деградации болот в результате мелиорации и добычи торфа не обошла стороной Беларусь.

В результате добычи торфа, осушения болот, не пригодных для хозяйственного использования, и интенсивного сельскохозяйственного освоения осушенных земель в Беларуси образовались значительные площади нарушенных торфяников, дальнейшее экономически эффективное использование которых нецелесообразно по различным причинам. Эти территории представляют собой деградированные торфяные почвы, использовавшиеся ранее в сельском хозяйстве, неэффективно используемые и выбывшие из промышленной эксплуатации торфяные месторождения (143 300 га), а также 89 900 га естественных болот, на которых существенно нарушен гидрологический режим.

Осушенные торфяники и нарушенные болота превращаются из поглотителей углерода в его источник. Это приводит к потере накопленного в почве углерода и снижению плодородия почв.

Ежегодно белорусские торфяники, осушенные для ведения лесного хозяйства, выделяют в атмосферу 5–15 тонн СО2-экв/га/год.

Нарушение естественного гидрологического режима этих болот ведет к снижению запасов воды, функций болот по ее очистке, нарушению гидрологического режима рек, приводит к торфяным и лесным пожарам.

Для предотвращения дальнейшей деградации водно-болотных угодий (ВБУ) и сохранения их многочисленных функций экосистемных услуг, в ЕС был разработан ряд политик и мер, направленных на стимулирование мер по восстановлению. Ведется сотрудничество с соседними странами (в том числе и с Беларусью) для сближения с этими политиками, для устойчивого управления природными ресурсами, сохранения биоразнообразия и окружающей среды. Кроме того, в последнее десятилетие активно развиваются системы добровольной сертификации, нацеленные на ответственное управление торфяниками во время и после производства торфа.

В данном обзоре рассмотрены основные ориентированные на торфяники или взаимосвязанные с ними политики и механизмы, действующие в ЕС. Рассмотрение этих мер может быть полезно для белорусских представителей государственных органов, частных и общественных организаций, чьи интересы затрагивает сохранение и устойчивое использование водно-болотных угодий Беларуси. В обзоре показано, как регулирование может содержать конфликт целей, недостатки и пробелы, что может быть учтено при разработке и совершенствовании соответствующих политик, стратегий и планов управления (как для ВБУ, так и с применением более широких рамок – устойчивого развития, сельского развития, адаптации к изменениям климата и т.п.) в Беларуси. Отдельное внимание уделено новым экономическим механизмам стимулирования ответственного управления торфяниками, в частности, развитию систем добровольной сертификации.

Широкий спектр официальных исследований и законодательные акты ЕС признают необходимость защиты ВБУ. Тем не менее, на практике, деградация (в основном из-за дренажа для сельского и лесного хозяйства, а также для добычи торфа) продолжается по всему Европейскому Союзу.

Восстановление торфяников признано ценным средством сохранения уникальной среды обитания для исчезающих видов и привлекает все больше внимания в последние годы как экономически эффективный инструмент для смягчения последствий изменения климата. Тем не менее, протяженность восстановленных территорий торфяников в Европе остается очень ограниченной по сравнению с деградировавшими районами.

Несмотря на продолжающиеся усилия на уровне ЕС и национальных правительств, направленные на то, чтобы переломить эту тенденцию в целях защиты и восстановления торфяников, существует мало доказательств прямой эффективности многочисленных вмешательств и их воздействия на межсекторальном уровне. Хотя законодательство ЕС в области защиты окружающей среды и разработанные для этого схемы стимулирования (связанные, в частности, с сетью охраняемых территорий Natura 2000), создали сильный режим защиты торфяников, другие законодательные рамки, в том числе Общая Сельскохозяйственная политика (CAP), а также политика ЕС в области возобновляемых источников энергии, возможно, создают противоположные эффекты. Специфические воздействия климатической политики ЕС на торфяники также нуждаются в дополнительном изучении^[10] .

Торфяники содержат огромный запас углерода в почве. Только от дренажа выбросы, связанные с торфяниками в ЕС, составляют до 270 млн. т СО2 в год, что уступает только Индонезии. Сектор торфоразработки не получал много внимания в прошлом. Однако в 2013 году было принято решение ЕС о постепенно обязать вести учет парниковых газов (ПГ) торфяников при условии, что они используются в качестве лесных угодий, как пахотные земли или пастбища. В 2018 году Европейская комиссия приняла Регулирование землепользования и лесного хозяйства на 2021-2030 годы, в котором впервые установлен лимит выбросов парниковых газов для землепользования и лесопользования (Land use and forestry regulation for 2021-2030). Большинство торфяников охватываются этой законодательной рамкой. Однако, учитывая, что практически все богатые торфом территории могут рассчитывать на существенное поглощение ПГ от лесохозяйственной деятельности, которая будет зачтена против (торфяных) выбросов, стимулы для сокращения выбросов из торфяников в результате этого минимальны^[10] .

Водная рамочная директива (ВРД/WFD) декларирует важность торфяников как важных мест обитания и буферных зон, и подчеркивает необходимость устойчивого управления и восстановления торфяников в рамках планов управления речными бассейнами. Однако, торфяники не признаются в этом документе водными объектами сами по себе. Это может приводить к тому, что при планировании водоснабжения и строительства используются старые парадигмы и модели управления, и способность видеть негативное влияние деградации торфяников для целых речных бассейнов остается упущенной. Правовой режим должен признавать особую ценность органических почв и устанавливать правила их устойчивого использования. Вместе с ВРД такие правила должны включать в себя целостное и согласованное с другими политиками (например, сельскохозяйственной) описание устойчивого управления торфяниками. Важно достигнуть общего понимания на всех уровнях управления и разных секторах о том, что сельское хозяйство, основанное на мелиорации, в значительной степени отвечает за потери воды, ухудшение общего экологического состояния ВБУ и снижение их защитных и других важных функций. Конкретные экономические стимулы могут быть встроены в программы и политики для решения мер по восстановлению торфяников в рамках планов управления бассейнов рек^[10] .

В 2013 году ЕК инициировала программу Зеленая инфраструктура (GI – Green Infrastucture), которая пытается решить проблему изменения климата и уменьшения биоразнообразия. Торфяники, особенно заболоченные сельскохозяйственные угодья, могут сыграть важную роль в рамках GI, предоставляя разнообразные экосистемные услуги и сельское хозяйство на влажных торфяниках для производства высококачественной биомассы. Интеграция GI в реализацию политик в ключевых секторах обеспечит поддержку соответствующих механизмов финансирования для стимулирования развертывания зеленой инфраструктуры по всему ЕС. Частный сектор также играет определенную роль в инвестировании в GI. Тем не менее, проекты GI являются сложными и неизбежно рискованными, особенно на ранних стадиях разработки. ЕС должен снизить риск с помощью финансовых инструментов (таких как практика распределения рисков) и многосторонних соглашений с участием государственных и частных фондов. Потенциальные инвесторы (муниципалитеты, регионы, частные застройщики) также нуждаются в технической помощи для разработки проектов GI. Европейская Комиссия и Европейский инвестиционный банк рассматривают ряд вариантов создания механизма финансирования для поддержки инвестиций, связанных с сохранением биоразнообразия, включая проекты Зеленой инфраструктуры^[5] .

Некоторые страны (включая Польшу) широко используют агроэкологические климатические схемы (AES – Agri-environmental schemes^[11]) для управления ценными торфяниками с целью сохранения среды обитания видов и расширенного использования, но не для повышения уровня воды. В то же время некоторые страны выделяют средства на ремонт дренажных (мелиоративных) систем, которые способствуют дальнейшей деградации торфяников. В связи с этим желательно установить приоритетность AES для мер, связанных с торфяниками.

Специальный фокус внимания должен быть установлен на уровне ЕС для водно-болотных угодий, ведь экологические и климатические цели явно превосходят по преимуществам цели экстенсивного сельского хозяйства.

Финансовая компенсация за производственные потери должна быть доступна, в то же время, не должно выделяться финансирование для обновления мелиорационных систем. Законодательство и соответствующие стратегии должны явно это обозначить^[10] .

Структурные фонды ЕС (например, ERDF – Европейский фонд регионального развития) предоставляют инвестиции в сельскую местность, ориентированные на сохранение окружающей среды. От 12% до 20% финансирования ERDF должно быть направлено на проекты с низким уровнем выбросов углерода. Финансирование других фондов также доступно для целей защиты природы, таких как восстановление болот, и многие страны используют эти ресурсы в этих целях.

Энергетическая политика ЕС в отношении биотоплива и биомассы усилила давление на сельскохозяйственные органические почвы. Расширение производства биомассы на осушенных торфяниках (в основном кукуруза и рапс) может привести к увеличению вместо уменьшения выбросов ПГ по сравнению с ископаемым топливом, в результате как прямых, так и косвенных воздействий. В то же время, отсутствует или очень ограничена экономическая поддержка энергетического топлива, выращиваемого на заболоченных (переувлажненных) торфяниках (Paludiculture). Таким образом, критерии устойчивости для биотоплива должны быть усилены и расширены. Выращенная на осушенных торфяниках биомасса не должна квалифицироваться как приемлемая в соответствии с целями возобновляемой энергии. Кроме того, должны быть созданы стимулы и преференции для производства биомассы, выращенной на заболоченных торфяниках. При этом территории, ценные для сохранения биоразнообразия, не должны быть затронуты.

Следующая цель заключается в поэтапном отказе от использования торфа для производства энергии.

Каждая страна должна взять на себя ответственность за достижение климатических целей, согласованных в Париже.

Межу тем, торфодобыча является растущей отраслью. По данным «Анализа мирового рынка торфа», подготовленного BusinesStat в 2019 г, объем экспортных поставок торфа на мировой рынок за 2014-2018 гг увеличился на 7,2%: с 9,25 до 9,92 млн т^[1] .

Основными экспортерами торфа в мире в 2018 г были Латвия, Германия и Канада. Беларусь занимает второе место в Европе по добыче торфа, большая часть торфопродуктов реализуется на внутреннем рынке. Тем не менее, Беларусь входит в число стран-экспортеров торфа.

Реализация торфяной продукции в Беларуси в 2017 году. Источник: Белтопгаз.

По прогнозам BusinesStat, с 2019 по 2023 гг объем экспорта торфа в мире будет ежегодно расти в среднем на 1,9%. В 2023 г объем продукции, вывезенной из стран мира, достигнет 10,92 млн т, что превысит уровень 2018 г на 10,1%.

В нескольких странах ЕС, особенно в Северных и Балтийских регионах, а также в Ирландии, торф является важным источником тепла и энергии. Около 2 миллионов человек в этих регионах зависят от энергии, вырабатываемой из торфа. Общая доля первичного потребления торфа в этих странах составляет 3%, а в Финляндии и 5-7%. Торф является третьим по значимости местным топливом Эстонии после горючего сланца и древесины (около 2%). Торф в основном используется для отопления; только небольшая часть используется на ТЭЦ^[10] .

Торф – самый эффективный компонент растительных субстратов, и в настоящее время отсутствуют подходящие альтернативы торфу в этой области применения. Торфяные субстраты обеспечивают уникальную надежность при культивировании широкого спектра растений. Физические, химические и биологические свойства различных типов торфа после переработки в целом не могут быть превзойдены любым другим сырьем. Такое сырье, как древесное волокно, зеленый компост и кокосовый субстрат, являются ценным дополнением к торфу – только в сочетании их с торфом достигается желаемый агрономический эффект.

Торфяные субстраты подходят для выращивания растений как в закрытых, так и в открытых пространствах. Увеличивается потребление торфяных растительных сред в сельском хозяйстве, поскольку это обеспечивает сохранение влаги в почве в сухие периоды и защищает почву от переувлажнения на пастбищах и при выращивании зерновых культур.

Тем не менее, в западных странах как потребители, так и представители отрасли осознают ущерб, который производство торфа может наносить окружающей среде.

ЮВ Великобритании природоохранное правительственное агентство заявило, что хочет постепенно сократить использование растительного торфа в хобби-секторе к 2020 году и в коммерческом – к 2030 году.

Королевское общество садоводов (Royal Horticultural Society) – крупнейшая садоводческая организация в мире – сократило использование торфа на 97% в его четырех крупнейших садах и убеждает его участников последовать его примеру^[8] .

Разумное управление экосистемами торфяников требует изменения подхода от приоритетов одного сектора торфодобычи к интегрированным, целостным стратегиям планирования с участием всех заинтересованных сторон, чтобы обеспечить учет потенциальных воздействий на экосистему в целом. Задача устойчивого управления состоит в том, чтобы разработать механизмы, которые могли бы сбалансировать противоречивые требования к глобальному ресурсу торфяников, чтобы обеспечить его дальнейшее разумное использование и сохранение.

Во многих странах мира торфяники истощены или деградировали из-за краткосрочных стратегий или стратегии развития одного сектора, приводящие к конфликтам между различными группами пользователей. Эти конфликты указывают на необходимость переговоров и поиска компромиссов между различными группами заинтересованных сторон. Использование подхода «выигрыш-проигрыш» в таких переговорах приводят к тому, что выигрывают более влиятельные заинтересованные стороны (очень часто преследующие экономические интересы), в то время как менее влиятельные (природоохранные общественные организации, местные сообщества) оказываются в проигрыше. Но если посмотреть на ситуацию с точки зрения долгосрочной перспективы, то при таком подходе все стороны оказываются в проигрыше, так как деградация ВБУ несет массу негативных последствий. Роль ВБУ с точки зрения смягчения последствий изменения климата невозможно переоценить, и ликвидация этих последствий ложится тяжелым экономическим грузом на всех членов общества.

Очень часто при попытке «освоения» ВБУ ситуация разворачивается в формате «проигрыш для всех» даже в краткосрочной перспективе. В качестве примера можно привести индонезийский проект «Мега-рис»^[7] , который был начат в 1996 году. Этот проект был заброшен в 1998 году после осушения 1,2 млн. га ВБУ, в основном торфяников, уничтожения примерно 0,5 млн. га тропического леса и инвестиции в размере 500 миллионов долларов США. Проект был закрыт без производства любых экономически выгодных сельскохозяйственных культур.

Беларусь также имеет опыт негативных последствий мелиорации.

В 1950—1970-е годы в Беларуси проводилось широкомасштабное и дорогое осушение болот без всестороннего изучения возможных последствий. Всего около 300 тыс. гектаров было осушено гидролесными мелиоративными системами. Но ожидаемого интенсивного роста леса не случилось, зато подсушенные участки стали главными очагами пожаров наравне с выработанными торфяниками.

Поврежденные такими необдуманными проектами территории нуждаются в соответствующих мерах реабилитации и лишь после значительных инвестиций в их восстановление в дальнейшем возможно последующее устойчивое развитие этих территорий, когда восстановлены основные функции болот, условия для формирования торфа и увеличения биоразнообразия.

Таким образом, предприятия, связанные с торфодобычей, стоят перед необходимостью изменений в связи с изменившимся пониманием роли торфяников и последствий их неразумного использования. В частности, в материалах 14-го Международного торфяного конгресса представители IPS (International Peat Society – Международное общество торфа) свидетельствуют о том, что их стратегия и миссия изменились таким образом, что за 16 лет произошла трансформация IPS из крупной промышленной организации в многостороннюю платформу для обсуждения, обмена мнениями заинтересованных сторон и консультирование лиц, принимающих решения на основе достоверной научной информации и аргументированных дебатов^[12] .

Для того, чтобы управление торфяниками не приносило разрушающих результатов и осуществлялось в соответствии с принципами устойчивого развития, необходимо:

• улучшить знания управляющих и специалистов о роли торфяников и их воздействии на глобальный климат, состояние окружающей среды, биоразнообразие, экономику, качество жизни местных сообществ;

• повысить осведомленность и понимание обществом важных функций ВБУ;

• разработать комплексные стратегии планирования с участием всех заинтересованных сторон, чтобы гарантировать будущее, в котором эти важные области будут управляться рационально и разумно.

В результате обсуждений и участия более 100 заинтересованных сторон из многих стран, IPS выпустило в 2010 году Стратегию ответственного управления торфяниками, в которой впервые определяются цели и действия по сохранению, управлению и реабилитации болот и торфяников во всем мире на основе принципов разумного использования. В 2019 году было опубликовано 6-е отредактированное издание Стратегии.

Стратегия применима ко всем типам торфяников при любом использовании, включая неиспользование, и адресована всем, кто несет ответственность или участвует в управлении торфяниками или в цепочке поставок торфа.

В соответствии с этим документом, ответственное управление торфяными угодьями означает осуществление деятельности транспарентным и подотчетным образом в соответствии с этическими и гуманитарными принципами, применяемыми таким образом, чтобы способствовать рациональному использованию ресурсов торфяников, которые учитывают интересы будущих поколений.

Ответственный подход к управлению торфяниками учитывает их влияние на людей и экосистемные услуги. Этот подход уравновешивает экологические, социальные и экономические функции. Это практический подход к реализации концепции устойчивого развития, в приложении к конкретным аспектам менеджмента торфяников, описанным ранее в изданном IPS пособии «Разумное использование торфяников» (‘Wise Use of Peatlands’, 2002).

Устойчивое использование торфяников подразумевает уменьшение ущерба, нанесенного использованным водно-болотным угодьям, а также то, что при этом остаются достаточные площади нетронутых торфяников.

Разработке стратегии предшествовали усилия Европейской ассоциации производителей торфа и субстратов (EPAGMA) по продвижению введения сертификации ответственной добычи торфа с начала 2000-х годов. Финской консалтинговой компанией INDUFOR была предложена система сертификации, но представители отрасли посчитали ее слишком сложной и дорогостоящей. Вместо этого IPS облегчило первый этап потенциальной процедуры сертификации и предложил Стратегию ответственного управления торфяниками.

В 2008 году EPAGMA опубликовала «Свод правил», который подписывают ее компании-члены и придерживаются в реализации бизнеса. Этот документ содержит важные элементы устойчивого и ответственного управления.

Позже европейская система сертификации ответственного производства торфа все же была разработана и внедрена. Таким образом, в настоящее время широко распространены две системы сертификации ответственного производства торфа – канадская (Veriflora) и европейская (RPP).

Отраслевые цели сертификации ответственного управления торфяниками следующие:

• Восстановить накопление углерода водно-болотными экосистемами;

• Уменьшить воздействие на окружающую среду при производстве торфа;

• Стимулировать инновации и установить путь для постоянного улучшения;

• Способствовать развитию садоводства и других биологических видов использования торфа;

• Поддерживать экономически эффективное использование побочных продуктов с добавленной стоимостью, которые приводят к сокращению выбросов парниковых газов.

Канадская ассоциация сфагнового торфяного мха (CSPMA), которая представляет компании по производству субстратов в Канаде и США, в 2011 году опубликовала Документ с описанием позиции по устойчивому развитию в отрасли, в котором говорится, что ее члены «привержены устойчивому управлению и подходу к развитию, который обеспечивает экологическую ответственность, экономическую жизнеспособность и социальную подотчетность».

Канадская система сертификации, инициированная CSPMA и Veriflora, была запущена в 2011 году. Критерии были разработаны после нескольких месяцев консультаций с заинтересованными сторонами и общественностью. Критерии сертификации, основанные частично на ISO 9001 и ISO 14001, включают ключевые аспекты защиты окружающей среды, социальной ответственности и качества продукции. Ряд канадских компаний по добыче и распределению торфа уже сертифицированы по этой схеме.

Сертификация является приложением к Стандарту Veriflora®, североамериканской системе сертификации в области устойчивого развития в цветоводстве и садоводстве. Программа находится в ведении SCS Global Services (SCS), глобального стороннего сертификатора, одного из самых признанных в Северной Америке.

Система сертификации RPP (Responsibly Produced Peat – Ответственно произведенный торф) – это система сертификации для ответственного использования, управления и восстановления торфяников в Европе. В настоящее время по этой системе сертифицированы все торфяные болота Прибалтики.

Система сертификации была создана в 2013 году Фондом RPP. Принципы и критерии RPP-сертификации нацелены на ответственное управление торфяниками во время и после производства торфа и обеспечение получения торфа из надежных (ответственных) источников. Усилия фонда RPP направлены на достижение следующих целей:

• увеличение производства торфа из деградированных торфяников, направленное на сохранение натуральных торфяников с высокой природоохранной ценностью;

• обеспечение наилучшего сценария развития после завершения производства торфа с предпочтением в пользу восстановления;

• обеспечение долгосрочной доступности составной части почвенного субстрата, обладающей высокой ценностью.

Схема сертификации направлена на минимизацию негативных последствий торфодобычи для окружающей среды с одновременным повышением ее положительного эффекта (восстановительные меры после добычи торфа из пришедших в негодность торфяников).

В соответствии с системой сертификации запрещается добыча торфа из зон с высокой природоохранной ценностью с одновременным поощрением торфодобычи из деградированных торфяников с принятием последующих мер по ее завершении. Сертификация торфодобычи по системе RPP распространяется на Европу. Возможно также распространение на некоторые регионы в соседних государствах.

Ежегодное европейское потребление субстратов составляет 30 миллионов кубометров, из которых 25 миллионов кубометров торфа. Европейские ассоциации производителей торфа поддержали эту схему сертификации – более 30 производителей торфа заявляли на этапе ее внедрения, что они готовы ее использовать.

RPP следует проекту, осуществляемому Университетом Вагенингена в Голландии, в ходе которого сделан вывод, что торф в настоящее время является незаменимым сырьем для садоводства, которое пока нельзя легко заменить другими материалами, но добыча торфа должна осуществляться в соответствии с разработанной университетом стратегией устойчивости. Эта стратегия состоит из следующих пяти элементов:

1. Исключить использование торфа из торфяников с высокой ценностью биоразнообразия.

2. Разрешить добычу торфа из деградировавших торфяников, но только при условии принятия мер наилучшей практики как во время, так и после извлечения.

3. Создать прозрачность в выбросах парниковых газов, связанных с продуктами на основе торфа и добычей торфа, и организовать компенсацию выбросов CO2.

4. Убедиться, что будущая добыча торфа осуществляется только из деградированных торфяников.

5. Разработать альтернативы торфу в долгосрочной перспективе.

Схема RPP охватывает принципы и критерии для всех этапов в цепи производства торфа – от ранних стадий по выбору участка до применения сертифицированного в соответствии с RPP торфа в почвенном субстрате. Принципы и критерии основаны на предыдущей деятельности по продвижению ответственной торфодобычи и опирается на «Свод правил» EPAGMA. Схема сертификации состоит из 6 разделов:

1. Законность. Компании, добывающие торф, должны соответствовать всем применимым в их отношении нормативно-правовым актам в стране добычи, а также соответствующим международным законам и договорам.

2. Надлежащее управление. Деятельность компаний, добывающих торф, должна быть прозрачной, а также они должны способствовать вовлечению заинтересованных сторон и развитию диалога между участниками процесса.

3. Выбор участка. Выбор мест добычи должен соответствовать всем соответствующим директивам ЕС, национальному законодательству, а также требованиям RPP в их отношении. Следует консультироваться с местными и региональными участниками процесса. Не следует останавливать выбор на торфяниках с высокой природоохранной ценностью. Для добычи торфа следует отдавать предпочтение осушенным и деградированным торфяникам.

4. Подготовка участка и добыча торфа. Необходимо выполнить оценку экологического воздействия всех возможных факторов как на участке, так и за его пределами. По результатам оценки необходимо представить план действий по снижению последствий и мониторингу. Данный план охватывает ответственное управление участком, а также учитывает требования к надлежащему последующему использованию.

5. Последующее использование/восстановление. В любой момент должен быть доступен и обеспечен четкий план последующего использования. План последующего использования разрабатывается после консультаций c соответствующими органами государственной власти и другими участниками процесса, включая местные сообщества и общественные организации. Цель – восстановление до начальных естественных условий в том объеме, насколько это представляется возможным и целесообразным.

6. Цепь поставок. Критерием для цепи поставок должно быть обеспечение использования в качестве составной части сертифицированного RPP почвенного субстрата только торфа с участков, прошедших сертификацию в рамках RPP. Важными мерами по обеспечению этого являются отслеживаемость и проверка на месте.

Принципы и критерии представляют собой обязательства, которые должны выполнять отдельные компании, которые сертифицируют свое производство торфа по схеме RPP. Вклад компании, получившей сертификат, в сохранение ВБУ является важной частью совместных усилий в разных странах и на разных уровнях – правительств, органов местной власти, частого сектора и гражданского общества. Схема RPP, однако, не может предписывать поведение других субъектов, кроме сертифицируемых компаний. Многие вопросы, такие как восстановление или реконструкция участков добычи торфа, для которых нет четкой ответственности частного сектора, не могут быть решены в рамках этой схемы, но требует действий государственного сектора. Поэтому вовлечение и участие всех заинтересованных сторон является важным элементом ответственного управления торфодобычей.

В рамках RPP вся коммуникация осуществляется на английском языке. Документы и отчеты, составленные на других языках, подлежат переводу на английский язык в тех случаях, когда их текст подтверждает соответствие требованиям схемы RPP. Процесс сертификации начинается с ознакомления с информацией о принципах, критериях, индикаторах, процедуре сертификации и заполнения формы заявки. Все эти документы можно найти на сайте RPP.

Право на использование этикетки на упаковке торфяной продукции и субстратов предоставляются фондом RPP сертифицированной компании на основе проверки представленных доказательств соблюдения принципов, критериев и индикаторов на производстве и в цепочке поставок. В случае несоответствия право использования маркировки будет отозвано RPP.

Для торфосодержащих субстратов на этикетке будет указано минимальное количество сертифицированного RPP торфа в процентах от общего содержания торфа и исключение незаконного торфа в продукции, не сертифицированной по RPP. Для торфа в качестве сырья на этикетке утверждается, что 100% продукта происходит из RPP сертифицированных производств.

Подводя итоги данного обзора можно отметить следующее:

• Международные соглашения и законодательство ЕС и национальных государств создают условия и стимулы для сохранения торфяников и их устойчивого использования. Тем не менее, это законодательство и существующие программы инвестиций/поддержки нуждаются в согласовании и усилении экономических стимулов для лучшего эффекта на сохранение ВБУ.

• В глобальном контексте существует понимание роли ВБУ и важности их экосистемных услуг, и, следовательно, необходимости постепенного отказа от добычи торфа как источника энергии и для использования в качестве растительных субстратов. Тем не менее, в настоящее время рынок производства торфа остается растущим.

• Для усиления экономических стимулов устойчивого производства рынка отрасль торфодобычи принимает стандарты и стратегии устойчивого и ответственного производства, распространяемые в том числе на цепочки поставок.

• Разработаны и все более широко используются системы добровольной сертификации ответственного производства торфа.

• Европейская система сертификации RPP может использоваться и белорусскими производителями.

• Несмотря на существующее в Беларуси стремление сохранить отрасль и обеспечить рост торфодобывающей промышленности, необходимо осознавать глобальные тренды и нацеленность глобальных, региональных и национальных стратегий на постепенный отказ от использования торфа в качестве энергоносителя и для растительных субстратов.

Литература

1. Анализ мирового рынка торфа в 2014-2018 гг, прогноз на 2019-2023 гг. BUSINESSTAT, 2019

2. Зелёные легкие Европы планируется принести в жертву торфяной промышленности. АПБ, 2011

3. Стратегия сохранения и рационального (устойчивого) использования торфяников. 4 апр. 2016 г.

4. Clarke, D. & Rieley, J.O. (2019) Strategy for Responsible Peatland Management. 6 Edition, International Peatland Society, Jyväskylä, Finland

5. COMMUNICATION FROM THE COMMISSION TO THE EUROPEAN PARLIAMENT, THE COUNCIL, THE EUROPEAN ECONOMIC AND SOCIAL COMMITTEE AND THE COMMITTEE OF THE REGIONS Green Infrastructure (GI) — Enhancing Europe’s Natural Capital /* COM/2013/0249 final */

6. EPAGMA Code of Practice – Jiffy Products International B.V.

7. Goldstein, Jenny. “Carbon Bomb: Indonesia’s Failed Mega Rice Project.” Environment & Society Portal, Arcadia (Spring 2016), no. 6. Rachel Carson Center for Environment and Society

8. Is this popular gardening material bad for the planet? By Adrian Higgins. The Washington Post. May 11, 2017

9. MITIGATION OF CLIMATE CHANGE IN AGRICULTURE SERIES 9 Towards climate-responsible peatlands management Riccardo Biancalani and Armine Avagyan (Editors) Food and Agiculture Organization of the United Nations (FAO) Rome, 2014

10. Peatlands in the EU Regulatory Environment Survey with case studies on Poland and Estonia Jan Peters Moritz von Unger. 2017. Publisher: Bundesamt für Naturschutz (BfN). A pdf version can be downloaded from the internet at:.

11. Science for Environment Policy (2017) Agri-environmental schemes: how to enhance the agriculture-environment relationship. Thematic Issue 57. Issue produced for the European Commission DG Environment by the Science Communication Unit, UWE, Bristol. Available at:

12. STRATEGY FOR RESPONSIBLE PEATLAND MANAGEMENT: WHAT AND WHAT NEXT? Jack Rieley, Chair Scientific Advisory Board, International Peat Society

13. Sustainability: The Canadian Horticulture Peat Industry. Position paper. CPSMA, 2011

14. The Mega Rice Project, Central Kalimantan, Indonesia – SKEPHI-1998. Research (PDF Available) · May 2015.

15. The Use of Peat in Commercial Horticulture

16. WISE USE OF MIRES AND PEATLANDS – BACKGROUND AND PRINCIPLES INCLUDING A FRAMEWORK FOR DECISION-MAKING. HANS JOOSTEN, DONAL CLARKE. International Mire Conservation Group and International Peat Society. 2002

Список сокращений

ВБУ – водно-болотные угодья

ЕС – Евросоюз

ЕК – Еврокомиссия

НПО – неправительственные организации

ПГ – парниковые газы

AES – Agri-environmental schemes (агроэкологические климатические схемы)

CAP – Common Agricultural Policy (Общая сельскохозяйственная политика ЕС)

CSPMA – Canadian Sphagnum Peat Moss Association (Канадская ассоциация сфагнового торфяного мха)

EPAGMA – European Peat And Growing Media Association (Европейская ассоциация производителей торфа и субстратов)

ERDF – European Regional Development Fund (Европейский фонд регионального развития)

GI – Green Infrastucture

IPS – International Peat Society (Международное общество торфа)

RPP – Responsibly Produced Peat

WFD – Water Framework Directive (Рамочная водная директива)

---

Перепечатка материалов «Багны» возможна только с письменного разрешения редакции.

Публикация финансируется Шведским агентством по международному развитию и сотрудничеству «Сида». «Сида» необязательно разделяет мнение, выраженное в этом материале.