Олег Созинов

Cпециализация: геоботаник-ресурсовед

Место работы: Гродненский государственный университет им. Янки Купалы, факультет биологии, заведующий кафедрой ботаники

Свободное время: практически нет. Если случается чудо, то занимаюсь чтением (фантастика), фотографией (растения и пейзажи), люблю кино, театр, выставки.

К моему увлечению родители относились скептически, но не мешали

С детства меня тянуло к живому. Возможно, сказалось окружение: лето я часто проводил у бабушки в деревне на Копыльщине и хотел быть или агрономом, или лесником.

Семья не имела отношения к биологии — мама модельер, а отец инженер — и к моему увлечению относилась скептически.

Но никто не мешал: главное, что занят чем-то полезным.

В детстве в деревне и на даче я очень любил работать на огороде, делать разные эксперименты с растениями.От сельского хозяйства отговорила бабушка: она убедила, что это тяжёлый неблагодарный труд, в поле, в сапогах. Но у Бога хорошее чувство юмора — сапоги все равно остались, правда, в экспедициях.

В итоге в старших классах я выбрал биофак, сам поступил и успешно закончил. В какой-то момент после университета ушёл из биологии вообще, но чувство, что занимаюсь не своим делом, заставило вернуться.

Поменял денежную работу на любимую

Это было в бурные 1990-е. Приехал в Минск, поступил в аспирантуру Института экспериментальной ботаники. Все говорили, что я сумасшедший, так как ушёл с денежной работы. В университете, узнав о моём поступлении, предложили преподавать на биофаке.

Новая работа была не денежная, зато любимая, и в итоге всё сложилось хорошо.

Моя история нетипичная, но я считаю, что нужно следовать своему призванию. Тогда чувствуешь себя человеком и много сможешь достичь, реализовав себя.

Классика верховых болот

Болота для меня тема глубоко личная. Всё началось с кандидатской диссертации, над которой я работал в области  геоботаники, популяционной биоэкологии. Изучал отдельные виды растений, и часть из них произрастала на болотах: багульник — классический вид верховых болот, горец змеиный и таволга вязолистная — низинных.

В 2005 году я защитил кандидатскую диссертацию, и возник вопрос:  а что дальше? Однажды будучи в Институте экпериментальной ботаники я зашёл к Наташе Зеленкевич, с которой мы учились в аспирантуре, а она говорит: «Поехали с нами в экспедицию!» А я и говорю: «Поехали!» Случайная неслучайность. Там, в экспедиции, образовался наш полевой союз — болотная команда, которая успешно работает до сих пор.

Мы начинали работу на болотах, зная классическую геоботанику, опробировали свои знания и умения на болотах  во время международного проекта Belarus Wetlands.

Работа в команде показывает, чего стоит человек

Болото — хороший индикатор надежности людей. Оно делит всех на две категории: или цепляет на всю жизнь, или совсем нет.

Например, у меня весной, перед началом полевого сезона, появляется внутреннее беспокойство — наверное, как у перелётных птиц — тянет на болота.

Работа в команде на болоте хорошо показывает, чего на самом деле стоит человек. Спадают все маски, ведь геоботаника — это коммуникация, психологическая толерантность, распределение ролей, взаимопомощь, понимание друг друга с полуслова. Наверное, что-то похожее происходит у альпинистов и космонавтов. В поле сразу видно людей, как в аквариуме или рентген-кабинете: кто халявщик, кто ненадежный, а кто эгоист. Не то, что в офисе.

Медленное море

Болото — это очень медленное море. Оно является символом вечности и медленно, по миллиметру в год, тысячелетиями накапливает торф. Торф может рассказать о прошлом, надо лишь уметь эту информацию прочесть.

Болото — это антипод социуму, в котором все спешат. Здесь ощущаешь вкус вечности.

Фантастические пейзажи, ландшафты, часто напоминающие бонсай…

У меня даже под впечатлением от болот сложились четверостишия:

Кочки — производные воды,Белые пуховки — от зимы,Сосны вековечные — от торфа.Мы на месте. Вечность впереди.

У людей есть стереотип обходить болото стороной, ведь там водятся духи. Может, это и хорошо с точки зрения охраны природы: болото ранимо. Но мы стараемся разрушать стереотипы. Я говорю своим студентам на биофаке ГрГУ во время полевой практики по геоботанике: разуваемся и идём босиком работать на болото. Их потом не вытянуть, когда они прочувствуют эту воду.

Проект закончился, когда настал черёд аналитики

Наш международный проект Belarus Wetlands закончился, когда наступил момент осмыслить добытый материал. Получить его стоит дорого, но если проходит слишком много времени между сбором и обработкой, материал тебе становится чужим.

Поэтому нужно обязательно найти время, чтобы приготовить научный продукт: провести анализ материала, сделать прогноз. Ведь мечта каждой науки — научиться управлять своим объектом. Неосуществимая мечта.

В планах — книги и карта растительности

Одним из значимых итогов работы нашей команды на болотах стала книга по растительности верховых болот.

В планах опубликовать такой же материал по всем болотам Беларуси, сделать серию научных статей.

В ближайшее время будем заниматься новой картой растительности Беларуси, ведь последняя была сделана в 70-е годы.

Мы стараемся популяризировать свои результаты, чтобы общественность понимала, зачем нужны ученые и чтобы создавать их адекватный имидж.  Сейчас мы делаем научно-популярную книгу о Рамсарских территориях Беларуси.

Недавно мы подготовили путеводитель по экологическим тропам заказника Котра, в сотрудничестве с литовскими коллегами сделали научно-популярную книгу об трансграничных ООПТ Литвы и Беларуси «От Марыхи до Котры».

Для учёного важно не останавливаться

В наших условиях у учёного должна быть «апантанасць» — увлечённость, преданность своему делу, потому что трудозатрат намного больше, чем «бонусов». В науке сложно, особенно в полевой, и там мало молодёжи — она привыкла к комфорту. Кому захочется, чтобы на голову капало, в сапогах хлюпало или комары пищали над ухом? В эту тему хокку о работе на болотах:

Нет дороги — только направление.Зелень слепит, обжигают  слепни.Облака над болотом красивые…

Я вспоминаю последнюю пробу в заказнике Озёры по кормовой базе зубра: уже село солнце, и мы доделывали её, освещая сотовыми телефонами.

Постоянно надо учиться, необходимо общение в кругу профессионалов, коллег и друзей, много практики.

Как говорит наш профессор, одно из главных качеств ученого — уметь читать.

С коллегами должен быть симбиоз. Научная среда — проекция социума. Как только человек начинает думать лишь о себе, он выпадает из научного клуба и мало что уже может сделать значимого в науке. Времена «психов-одиночек» в современной науке уже прошли. Объём информации настолько огромен, что Леонардо да Винчи уже не возникнет. Уже в 50-х годах XX века темпы накопления знаний превысили темпы усвоения знаний.

На картинах смотрю, правильно ли изображено растение

Выходные я провожу на работе или в экспедиции, отпуск в экспедициях. Свободное время, если оно есть, посвящаю друзьям и близким.

Мы можем пойти в кино или посмотреть на исторические достопримечательности. Очень люблю театр и кино. Особенно люблю выставки картин или дома-музеи. Но я часто оцениваю всё как геоботаник: там ли растёт растение, правильно ли оно изображено.

С детства люблю читать, но сейчас редко получается уделить время художественной литературе, одну книжку читаю годами.

Если научный руководитель заинтересован в тебе, то достигнешь многого

Будущим учёным я советую как можно быстрее снять розовые очки и посмотреть на науку трезво. На биофак часто приходят люди, которые собираются изучать бабочек-жучков и пестики-тычинки. А ведь жизнь — это самое сложное, что есть на Земле.

Нужно чётко знать, что в ХХI веке, чтобы достичь высокого уровня в науке, придётся проделать гигантское количество работы.

Очень важно при этом, в чьи руки попадёшь. Если научный руководитель заинтересован в ученике, он может достичь очень многого.

Важно настроиться на системную работу: наукой нельзя заниматься от случаях к случаю. Нужно понять, что тебе нравится и на что ты положишь всю свою жизнь, ведь в живой природе можно сделать ещё очень много открытий. И надо успеть сделать их до того, как человечество всё уничтожит.

---

Заглавное фото © napo-oe.spb.ru

Перепечатка материалов Багны возможна только с письменного разрешения редакции

Публикация финансируется Шведским агентством по международному развитию и сотрудничеству «Сида». Сида не обязательно разделяет мнение, выраженное в этом материале. Ответственность за его содержание целиком возлагается на ОО «Багна»