«Горжусь, когда вместо безжизненной пустыни вижу рыбаков и птиц»: в Беларуси восстановили все проблемные торфяники. На очереди — реки

Восстановили все, что можно

Об этом стало известно на пресс-конференции, посвящённой Всемирному дню водно-болотных угодий, который отмечается 2 февраля. Наша страна к празднованию даты подошла со списком из 26 болот общей площадью 778 тысяч га, признанных рамсарскими территориями международного значения. Примечательно, что 4 из них трансграничные: «Простырь — Припять — Стоход», «Ольманские болота — торфяной массив “Переброды”» рядом с Украиной, «Вилейты — Адутишкис» возле Латвии и «Котра — Чапкеляй» у Литвы. Всего в мире 16 таких территорий, и 25% расположены на нашей земле, похвастался начальник управления биологического и ландшафтного разнообразия Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды Беларуси Николай Свидинский.

В настоящее время болота занимают около 11% от площади страны, или 2,39 млн га. Из них 4% находятся в ненарушенном состоянии.

— В последние 20 лет Беларусь приложила колоссальные усилия для охраны водно-болотных угодий. Реализовала 5 проектов, направленных на их сохранение («Торфяники-1, -2, -3», «Клима-Ист»), сейчас осуществляет «Ветландс». Их суммарный бюджет составил порядка 30 млн долларов. Благодаря проектам восстановили 28 болот площадью 62 000 га, — берет слово старший научный сотрудник Научно-практического центра по биоресурсам НАН Беларуси Михаил Максименков. — Мы добились за это время практически 100%-ного заболачивания выработанных торфяных участков. Если раньше после торфодобычи их передавали для выращивания леса либо для сельскохозяйственного или рыбохозяйственного использования, то сейчас на таких землях восстанавливают болота. Причём на 12 500 га повторное заболачивание провели сами торфопредприятия. Это существенно облегчило ситуацию.

В рамках проекта «Ветландс» ученые искали проблемные выработанные торфяники площадью 10 000-12 000 га, и оказалось, что таких уже нет. Все крупные бывшие торфяные месторождения давно заболочены человеком или бобром.

— Когда приезжаешь в места, которые раньше были безжизненной пустыней и постоянно горели, а сейчас там рыбаки ловят рыбу и летают птицы, то охватывает гордость, — не скрывает радости Михаил Максименков. — Прежде в стране фиксировалось по 15 крупных торфяных пожаров в год, а в 2018-м только один. То же Докудовское месторождение пылало практически ежегодно, а за последние 5 лет там было лишь одно небольшое возгорание.

Повторно заболоченный участок болотного массива Докудовский

Последняя точка

Как рассчитывает научный сотрудник, проект «Ветландс» поставит точку в проблеме сохранения болот — решит, что делать с лесомелиоративными системами. Их прокладывали на землях лесного фонда для улучшения качества подрастающего леса. А получили прямо противоположный эффект: прироста древесины не стало, её состояние ухудшилось. По вырытым канавам вода уходила из лесного массива, меняя микроклимат и условия произрастания деревьев. Потом и вовсе начались лесные пожары, стали возникать очаги массового размножения вредителей.

Поэтому в ходе проекта на 130 000 га проведут инвентаризацию лесомелиоративных систем и для каждой определят направление использования.

— Там, где может быть эффект для лесного хозяйства, канавы оставят. Если вероятны убытки из-за усыхания, надо заболачивать, — говорит Михаил Максименков.

Кроме того, учёные разработают методику ускоренного восстановления низинных болот на выработанных торфяных месторождениях. Возьмут семена растений, разбросают по поверхности торфяного слоя, вода поднимется и создаст условия для их прорастания. Эксперимент проведут на 500 га Докудовского. Подобного раньше никто не делал, уверяет Михаил Максименков.

Закон о торфяниках примут летом

Равно как ни одна страна не имеет таких инновационных документов по охране «багны», как Беларусь. Это Стратегия сохранения и рационального (устойчивого) использования торфяников, Схема распределения торфяников по направлениям использования до 2030 года, а также проект закона «Об охране и использовании болот (торфяников)», перечисляет сотрудник НПЦ по биоресурсам.

Разрабатывая их, учёные проанализировали состояние водно-болотных угодий страны, практически на всех побывали лично, подняли архивную документацию и провели инвентаризацию. Для каждого составили карту с направлением использования, согласовали со всеми заинтересованными, включая торфодобывающие предприятия, и внесли данные в базу.

— Главный подход, который заложен в стратегии, — торфоразработка возможна только на нарушенных болотах. Таким образом мы решили все конфликтные ситуации до 2030 года, — подчеркивает Михаил Максименков.

Сейчас на очереди утверждение законопроекта об охране торфяников. При его составлении изучали законодательство России, Польши, международный опыт. Каждая из 45 статей 9 глав документа аккумулирует лучшие практики, описывает права и обязанности землепользователей, регламентирует их деятельность, закрепляет полномочия должностных лиц, отмечает Николай Свидинский.

— Начинали с простых вещей — терминов и определений. В законе чётко прописано, что такое болото, болотная растительность, торфяники. Потому что не каждое болото является торфяником. Если там нет процесса торфообразования, то это не торфяник, а избыточно увлажненный участок местности, — поясняет чиновник.

По мнению Михаила Максименкова, закон станет главной охранной грамотой и запретит торфодобычу на всех естественных, ненарушенных болотах, даже на тех, что находятся за пределами особо охраняемых природных территорий.

— То есть можно больше не делать паспорта, хотя мы и подготовили в рамках проекта «Ветландс» охранные обязательства для 40 000 га водно-болотных угодий, — говорит ученый.

Ожидается, что законопроект будет принят в июне-июле 2019 года.

Пойма реки Дитва, которая попала в список разрабатываемого фонда согласно Схемы распределения торфяников

Упор на реки

Каждые 2-4 года Беларусь готовит отчёт о водно-болотных угодьях в комитет Рамсарской конвенции, которую подписала в 1999 году. И если раньше статусом рамсарской территории наделяли болота, то сейчас благодаря новому проекту подход изменится.

— Мы будем нацелены на сохранение и устойчивое управление пресноводными экосистемами. Накопились вопросы с реками, куда попадают рассредоточенные стоки. Мы потеряли 0,2% поверхностных водных объектов из-за климатических изменений. Кроме того, надо решать проблему с восстановлением нерестилищ, — заостряет внимание Михаил Максименков.

Отдельно в проекте рассмотрят вопросы сохранения рамсарских угодий Беларуси. Необходимо обновить стратегию их развития, подготовленную 10 лет назад, создать дополнительные государственные природоохранные учреждения, для каждой территории разработать планы управления, помочь с оборудованием, техникой, унифицировать границы.

— В рамсарский список будем включать не только торфяники, но и поймы, долины водотоков, участки, примыкающие к малым и средним рекам, которые являются ценными ландшафтами и местообитаниями. Сегодня на этих территориях меняется гидрологический режим, они деградируют, зарастают деревьями и кустарниками, — описывает масштаб проблемы Николай Свидинский.

Общий бюджет проект оценивается в 12 млн долларов. Минприроды надеется, что Глобальный экологический фонд его поддержит. Более подробно о новой инициативе мы расскажем в отдельной публикации.

Ценные продукты

В Беларуси ведутся научные разработки, направленные на комплексное использование торфа. Прежде всего это создание продуктов глубокой переработки с высокой добавленной стоимостью: гранулированных органо-минеральных удобрений, активированного угля, гуминовых биологически активных веществ, красителей для древесины, текстиля, кожи, ингибиторов коррозии и т.д. В них даже небольшое количество полезного ископаемого имеет огромную экономическую отдачу.

Так, Лидский торфобрикетный завод при поддержке экологического института имени Сахарова и немецкого фонда Михаэля Зуккова установил линию по производству пеллет из биомассы, выращенной на болоте, и пожнивных остатков от сельхозпредприятий. В продукцию иногда добавляют немного торфа, и она на ура расходится за рубежом.

— Это компромисс между торфодобывающей промышленностью и охраной природы. Благодаря таким технологиям меняется психология на производствах. Там понимают, что можно не просто выбрать весь торф и уничтожить болото, а каким-то образом его сохранить, получить ценные продукты, — говорит заведующий лабораторией Института природопользования НАН Беларуси Вячеслав Ракович.

Кроме того, научное учреждение разработало мероприятия по рациональному использованию всех выработанных торфяных месторождений Беларуси. Каждый район получил схему, где можно увидеть, какие торфяники можно восстановить и что следует делать, чтобы получить наилучший эффект с минимальными потерями.

Например, мелкозалежные торфяные месторождения Институт природопользования рекомендует сверху покрывать песком и этим уменьшать их минерализацию, получая хороший урожай в течение длительного времени. Другие торфяники пригодны для грязелечения, третьи — под выращивание многолетних трав. Причём именно последняя методика, по мнению Михаила Максименкова, помогла бы устранить актуальную проблему минерализации и эрозии торфяных почв на Полесье.

Дорога через Ольманские болота, которую построили в 2018 году

Ложка дегтя

Парадоксально, но, имея такие весомые достижения в деле сохранения водно-болотных угодий, Беларусь совершает противоречивые, явно ошибочные вещи. Речь о строительстве противопожарной дороги на территории республиканского заказника «Ольманские болота» — того самого из четвёрки трансграничных рамсарских угодий всемирного значения, целостность которого наша страна обязалась строго охранять. Общественность обнаружила в проекте многочисленные нарушения, а он всё равно осуществляется.

— В ходе строительства дороги вскрыты факты незаконного забора песка. Исполнитель таким образом хотел сократить расходы. Виновные привлечены к ответственности, — сообщил Николай Свидинский.

Он всячески поддерживает проект: дорога нужна, чтобы помочь оперативно тушить пожары, которые неоднократно возникали на Ольманах. А ширина покрытия позволит добираться большегрузным автомобилям и пожарным машинам. Территория станет доступной природоохранным службам для контроля за сборщиками ягод и грибов, которые, как признается чиновник, являются главными виновниками возгораний.

— Со строительством дороги количество и площадь пожаров резко сократится, — тем не менее убежден Николай Свидинский. — Иначе получим погибшие экосистемы, которые будут восстанавливаться не одну сотню лет. Все думают, что там начнут нещадно эксплуатировать лес. Но сосны на Ольманах 4-5 класса бонитета (наименее продуктивные насаждения. — Прим. ред.) — что там нарубишь? К тому же проект прошёл государственную экологическую экспертизу, и его приняли заказчики.

Однако независимые экологи вновь и вновь предупреждают: с введением сооружения в эксплуатацию прежде труднодоступные болота превратятся в проходной двор, и ситуация только усугубится. Присутствие большого количества людей на территории, гидрологический режим которой нарушила дорога, станут причиной резкого роста пожароопасности в этой местности.

Перепечатка материалов Багны возможна только с письменного разрешения редакции

Публикация финансируется Шведским агентством по международному развитию и сотрудничеству «Сида». Сида не обязательно разделяет мнение, выраженное в этом материале. Ответственность за его содержание целиком возлагается на ОО «Багна»