Будут карты — будет нефть: геологи рассказывают о своих находках и проблемах

Романтика ночных костров и тайги из песен 60-х годов — так когда-то видели геологи свою отрасль, которой отдали полжизни. Но для постороннего наблюдателя геология в Беларуси сегодня — это исследование почв для строительства и бесконечные поиски нефти.

Если первым заняты частники, то нефтью государство настоятельно советует заняться своим структурам. Обычно публичные спичи адресованы каждому новому министру природных ресурсов, следом вспоминают об учёных и их Научно-производственном центре по геологии.

У всех этих специалистов в воскресенье праздник — День геолога. Пресс-конференция по этому поводу прошла заранее, 28 марта, в национальном пресс-центре.

Представительница Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды, а также сотрудник Научно-практического центра по геологии поделились достижениями и лаконично упомянули о проблемах: сделали план, но денег не хватает.

По словам спикеров, министерство, НПЦ и концерн «Белнефтехим» выполнили все задачи и достигли показателей по геологическому изучению недр и развитию минерально-сырьевой базы на 2016-2020 годы. Задачи касались обеспечения страны минеральным сырьём и были предусмотрены госпрограммой на 2016-2020 годы и другими документами.

Напомним, среди них есть документ, который предусматривает более интенсивное развитие геологии и геологоразведки начиная с 2016 года — План действий по интенсификации освоения минерально-сырьевой базы Республики Беларусь на 2016-2020 годы.

Нефти нашли немного больше, чем добыли

— Один из самых интересных моментов — прирост запасов углеводородного сырья, — не стал томить начальник главного управления природных ресурсов Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды Василий Колб.

— 0,6 миллиона тонн, поставленные перед НПЦ по геологии, перевыполнены на 100,6%. «Беларусьнефть» также выполнила показатель в 1,67 миллиона тонн на 100%. Можно сказать, что прирост и добыча оказались одинаковыми. В 2018 году прирост запасов нефти промышленных категорий сравнялся с тем объёмом, который добывает «Беларусьнефть» — 1,67 миллиона тонн нефти.

По его словам, задачей было сделать в 2018 году так, чтобы прирост был больше добычи. Речь, разумеется, только о показателях, но не о приросте запасов нефти в недрах.

Впрочем, план перевыполнен и по тем ископаемым, которыми на самом деле богаты недра Беларуси — по пресным и минеральным подземным водам, по строительному минеральному сырью.

Верх давным-давно изучен, но пески найдутся

Новость года — трепел, рыхлая порода, которая может быть минеральной добавкой в строительные материалы и корма животным. Его добывают в Могилёвской области на месторождении «Стальное».

Вероятно, в Беларуси начнут добывать базальт, по которому сейчас проходит предварительная разведка в Пинском районе, на Полесье. Пока его импортируют из Украины и Карелии (о перспективных видах сырья подробнее на сайте Минприроды), но если планы сбудутся — может быть, из базальта начнут даже делать витражи.

— Глава государства поставил перед геологами задачу изучить всю территорию, сказать, что у нас есть и чего нет, обеспечить максимальное сокращение импорта сырья, которое в республике в достатке, — говорит Василий Колб.

Пока Беларусь импортирует кварцевые пески, но если всё же будет переход на стеклянную тару — найдутся и свои, в Гомельской и Брестской областях.

— В этом году планируется провести геологоразведку. Думаю, мощности позволяют использовать песок не только на листовое стекло, но и для бутылки, — говорит представитель Минприроды.

По словам заместительницы гендиректора НПЦ по геологии Галины Качанко, сейчас в Гомельской области идёт геологоразведка кварцевых песков.

— Но хочу вас огорчить: верх давным-давно изучен и собран, от 0 до 10 метров. Самое выгодное отрабатывают сейчас, и наша задача уйти на глубину до 50 метров, которая считается перспективной. И есть довольно высокий прогноз выявления дополнительных месторождений, — говорит Галина Качанко.

«Площади добычи торфа увеличиваются»

Как ни странно, но Василий Колб оптимистично настроен по поводу добычи торфа:

— Торфяная отрасль уже года три стала активно развиваться, и площади добычи торфа увеличиваются (на 19% в 2018 году, как пишет БелТА — ред.) В последнее время растёт интерес к торфу верхового типа. В целом торфяная отрасль сегодня имеет положительную динамику, — комментирует начальник главного управления природных ресурсов Василий Колб.

— Торф сегодня используется как местный вид топлива, и создаются новые технологии, чтобы использовать его как нетопливный ресурс (например, в качестве удобрения — ред). Такая продукция попадает на экспорт и уходит даже в страны Евросоюза.

Великое энергетическое будущее пока не предсказывают для горючих сланцев, хотя их месторождения есть — сейчас разведано три, два из которых в Любанском районе. По словам Колба, горючие сланцы не очень популярны в мире, а их обработка по беларусской технологии не слишком выгодна.

— Вместе с тем, участок Любанского месторождения в 2016 году по инициативе Минского облисполкома включён в перечень объектов, предлагаемых в концессию (то есть его можно арендовать и разрабатывать — ред.) Однако пока претендентов нет, — уточняет он. — Но это не значит, что через 20-30 это не будет рентабельно. У нас есть ряд месторождений, в том числе редких для Беларуси полезных ископаемых, которые сейчас не разрабатывают.

Причины — недостаточно выгодно, неподходящие технологии, да и просто некому этим заняться. К редким ископаемым в Беларуси относится янтарь.

— Тема янтаря получила актуальность в 2016 году, после того как в 90-х был опоискован [разведан] участок в Жабинковском районе. Была проведена пробная эксплуатация, но, к сожалению, не всё получилось как хотели. Объёмы добычи янтаря составили всего около 70 тонн, и сравнивать с объёмами Калининграда или Украины нельзя. У нас нет таких коренных залежей, янтарь принесён, намыт потоками рек и переотложен, — говорит Василий Колб.

Что же по поводу добычи алмазов, то кратко планы можно описать словами «не всё сразу» и «когда будут деньги».

— Алмазной тематикой мы занимались давно, и речь о Жлобинском алмазном поле, где было найдено два небольших алмаза. Бурение было продолжено, но больше ничего не находили.

До конца вопрос об отсутствии алмазов ещё не решён. Не могу однозначно сказать, что их нет, и мы планируем вернуться к этой теме в рамках региональных геологических исследований. Ведь алмазы в Якутии искали около 30 лет, — говорит Галина Качанко.

— Не всё делается быстро и как хочется. На сегодня перед геологами стоит одна цель — обеспечивать экономику, предприятия минеральным сырьём, — сказал Василий Колб. — Отсутствие финансовых средств не позволяет… Республиканский бюджет не всегда может давать желаемый объём [денег] и на алмазы, и на янтарь, и на базальты.

Про инвестиции: «Хочется больше понимания от республики»

Василий Колб не раз напомнил, что разведка недр создаёт основу для экономики: после неё создаются предприятия, которые платят налог на добычу полезных ископаемых.

В 2018 году эта сумма составила более 550 миллионов беларусских рублей (почти 230 миллионов евро — ред.). Главными плательщиками налога являются «Беларуськалий» и «Беларусьнефть», но прибыль приносит также добыча песков и доломита. И это не считая прибыли от переработки сырья.

Галина Качанко напомнила: слова о важности геологоразведки для экономики — не просто слова. Например, НПЦ принимало участие в разведке Петриковского и Старобинского месторождений калийных солей, где теперь работает один из крупнейших плательщиков налогов «Беларуськалий».

— Хочется больше понимания от республики, — обмолвилась она позже, после длительного рассказа про базальт. — Когда говорят, что одну четвёртую доллара в казну кладёт «Беларуськалий», то мне хочется сказать: четверть этой суммы точно [заработали геологи].

«Украина обновила почти все карты, и это при её положении»

Геология приносит деньги, которые не помешали бы ей самой для модернизации оборудования.

— Данный вопрос стоит на повестке для Минприроды и подготовлен план модернизации НПЦ геологии, — говорит Василий Колб.

Галина Качанко вернулась к этой же теме: объём бюджетных средств для НПЦ резко сократили, и это не компенсировано другими источниками финансирования. Теперь прибыль НПЦ уходит на ремонт станков, буровых установок, автотранспорта, лабораторного оборудования.

— Если примут план модернизации, то многие вопросы можно будет решить более оперативно, — говорит заместительница директора.

Речь также о самой геологоразведке и картах для неё: инвестиции ускорили бы региональные геологические исследования по всей территории Беларуси и составление карт нового поколения в масштабе 1:200 000. К этим работам уже приступили на востоке, юге и юго-востоке Беларуси, идёт переоцифровка карт Полесья.

— Ни для кого не секрет, что выявление полезных ископаемых зависит от степени изученности недр, от детальности карт, — говорит Галина Качанко.

— Поэтому уже давно — в России, Украине, Польше — в течение последних лет происходит переиздание карт в [более подробном] масштабе 1:200 000. Украина обновила карты почти для всей территории, и это при её финансовом положении. Россия близка к обновлению геокарт во втором и третье поколении. А мы до сих пор пользуемся теми, что созданы в 50-60 годы. И это приводит к уменьшению объёмов поисковых работ в последние годы, как следствие — разведанных запасов полезных ископаемых, — рассуждает заместительница гендиректора.

Если план модернизации одобрят, то, возможно, решится одна из главных проблем отрасли — износ оборудования. Что же касается баланса между сохранением природы и добычей ресурсов, то это вопрос не только денег. Это зависит от решений органа, который одновременно отвечает и за то, и за другое — Министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды.

---

Перепечатка материалов Багны возможна только с письменного разрешения редакции

Публикация финансируется Шведским агентством по международному развитию и сотрудничеству «Сида». Сида не обязательно разделяет мнение, выраженное в этом материале. Ответственность за его содержание целиком возлагается на ОО «Багна»