Александр Судник

Квалификация: инженер лесного хозяйства

Специализация: лесное и садово-парковое хозяйство

Место работы: заведующий сектором мониторинга растительного мира в Государственном научном учреждении «Институт экспериментальной ботаники имени В.Ф. Купревича НАН Беларуси»

«Надеюсь, что мои потомки будут собирать клюкву»

Моя мама из Пуховичского района, из деревни Задащенье вблизи биологического (клюквенного) заказника «Ветеревичский», и мы ежегодно обязательно ходили за ягодами.

У нас в деревне, в проблемные 90-е годы прошлого столетия, сдача клюквы называлась «американские заработки»: её меняли даже на бытовую технику: телевизоры, холодильники и др. В деревню приезжали перекупщики, и мы, будучи школьниками, могли заработать свою копейку.

Тогда уже на болоте было довольно сухо, а мама рассказывала, что они детьми прыгали с кочки на кочку, чтобы добраться до клюквы.

В 2013 году Пуховичский райисполком принял решение изменить границы заказника в пользу Старобинского торфобрикетного завода для торфодобычи.

От заказника хотели отрезать около 200 гектар, причём самых ценных — багульниковых сосняков возрастом 145-160 лет. И замечательно, что Пуховичская прокуратура признала незаконным это решение, а Пуховичский районный совет депутатов отменил его. Заказник удалось спасти.

В 2014-2015 гг. в рамках проекта ПРООН-ГЭФ «Торфяники-2» проведена экологическая реабилитация этой территории путем повторного заболачивания.

Так мой детский опыт связан с болотами и очень надеюсь, что мои потомки будут тоже собирать клюкву на этой территории.

Леса вырубают, не дожидаясь их старения

С 2004 года я возглавляю сектор мониторинга растительного мира. Сотрудники сектора занимаются оценкой состояния всех типов растительности: лесной, луговой, болотной, водной; отдельных объектов растительного мира, среды их произрастания.

На основе этих данных мы разрабатываем научно обоснованные рекомендации по практической охране, сохранению и повышению устойчивости объектов растительного мира. Основная тема моих исследований — лесная растительность.

Я закончил лесохозяйственый факультет БГТУ в 1994 году, в 2006 – защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата биологических наук на тему «Демутационная динамика сосновых лесов на почвах недостаточного и умеренного увлажнения».

Сосна обыкновенная — самая распространенная и одна из наиболее ценных и перспективных пород Беларуси.

Сосновые леса вырубают в возрасте 81-120 лет.

Из-за этого значительно утрачено структурное разнообразие этих лесов на поздних стадиях естественной динамики сосны.

Экологические и биологические свойства сосны определяют ее способность к формированию и длительному поддержанию разновозрастной структуры древостоев без смены пород только при условии периодического воздействия низовых пожаров.

Леса и болота связаны

Наши леса интересны именно высоким уровнем биоразнообразия, что связано с ландшафтными особенностями Беларуси. Открытые заболоченные участки чередуются с суходольными. Особенно хорошо это прослеживается в северных районах, где видны последствия последнего оледенения.

До сих пор спорят, что считать заболоченным лесом, а что — открытым болотом. Разделение болотных экосистем на заболоченные леса и болота проводится на основе показателя запаса стволовой древесины на 1 га.

Растения — хороший индикатор

Впервые я тесно столкнулся с болотами в рамках первого международного проекта по заболачиванию в Беларуси (проект ПРООН-ГЭФ «Торфяники-1»). Он проходил в 2006-2010 гг. под руководством Александра Козулина.

Нашей задачей было организовать и провести мониторинг экосистем в процессе восстановления нарушенных болот.

Цель исследований — оценить, эффективны ли работы по ренатурализации проектных территорий, и дать прогноз развития экосистем.

Работа была хороша своей комплексностью. Мы выезжали большой командой разных специалистов: я отвечал за древесную растительность, с нами работали геоботаники, флористы, по части животного мира – сотрудники НПЦ по биоресурсам. Командная работа позволяла не только делиться опытом, но и учиться у коллег.

Наиболее эффективным реабилитационным мероприятием является обеспечение и поддержания уровня стояния болотных вод у поверхности почвы на большей части территории.

На первых стадиях восстановления болотных экосистем растительность является хорошим индикатором, по которому можно судить об эффективности процесса заболачивания. Мы наблюдали образование болотных комплексов и соответствующей растительности, приезжая через 2, 5 и более лет после восстановления гидрологического режима.

Выбросы уменьшаются, если восстановить гидрологический режим

В прошлом году мы проводили повторные мониторинговые наблюдения на 17 проектных территориях, на которых были выполнены мероприятия по их ренатурализации в рамках проектов ПРООН/ГЭФ «Торфяники-1» и «Торфяники-2».

Результаты исследований указывают на положительную динамику восстановительных процессов: формируются типичные болотные сообщества, прекращаются торфяные и лесные пожары, уменьшаются площади несвойственных для болот экосистем (пустошных, синантропных и других).

Но восстановление – процесс довольно длительный, и для достоверной оценки динамики необходим 20-25-летний цикл наблюдений.

Одной из задач работы было сделать прогноз потоков парниковых газов на основе анализа распределения типов растительности. Согласно прогнозу, удельная эмиссия на 1 га в год со всех проектных территорий на 25,9% ниже, чем до проведения работ по ренатурализации и на 19,6% ниже, чем через 1-2 года после проведения работ.

Мы подтвердили, что именно благодаря работам по восстановлению естественного гидрологического режима на осушенных торфяниках выбросы сокращаются.

Уровень воды в Беларуси упал на полтора метра

Так ли эффективна осушительная мелиорация? Ответить на этот вопрос однозначно очень сложно. Например, без проведения осушительной мелиорации попасть на некоторые территории было бы весьма проблематично. Вы же читали роман Ивана Мележа «Людзі на балоце»?

С другой стороны, массовая мелиорация привела к падению уровня воды по всей Беларуси по сравнению с дореволюционным временем, на некоторых территориях — на 1,5 и более метров.

Очень показательна история Замковой горы на территории Национального парка «Браславские озера».

До революции уровень воды в озере Дривяты доходил до подножия горы, а сейчас там проложена асфальтная дорога.

Почти половина осушительной сети неэффективна

Всего в результате крупномасштабной мелиорации с 1950 по 1990 гг. 54% торфяников Беларуси было осушено. Более половины осушенных торфяных болот признаны недостаточно эффективным и нуждаются в регулировании водного режима.

Снижение уровня грунтовых вод на 0,5-0,7 метра привело к изменению структуры растительности, исчезновению ряда растительных сообществ, уменьшению видового состава, снижению эффективности побочного пользования, уменьшению объема стока воды в малые реки.Лесные осушительные системы со временем выходят из строя за счет заиления и зарастания, перегораживания их бобровыми плотинами. Средний срок работы такой системы не более 30 лет, и после необходимо решить, заболачивать ли участки повторно, либо их реконструировать и заготавливать древесину.

В настоящее время осушительная сеть в большинстве случаев в неудовлетворительном состоянии (49,4%). Удовлетворительное состояние имеет 46,1% систем, а хорошее – всего 4,5%. Остро стоит вопрос о судьбе этих систем и их дальнейшем использовании осушительных систем в нынешнем виде, исходя из экономической и экологической целесообразности.

Весной я должен быть в поле

Я в науке, потому что мне интересно. Как только весна — мне надо обязательно «поле», без этого просто жить не могу. Несмотря на то, что в семье иногда возникают конфликты из-за того, что мужа часто нет дома, особенно летом.

Идёшь по лесу с биноклем, оцениваешь состояние и учитываешь угрозы лесным экосистемам…

Находишь иногда такие уголки, естественный природы, что приходишь в восторг. Единение с природой!

Мне предлагали уйти на преподавание, но это не моё. Хотя и здесь приходится делать много административной работы, потому что я заведующий. Кстати, возглавляю я пусть небольшой, но очень дружный, мобильный и работоспособный коллектив.

До 9 утра – самое продуктивное время

Самый сложный вопрос – как построить свой рабочий день наиболее эффективно. Мы с супругой просыпаемся очень рано (она по будильнику, а я типичный «жаворонок»).

В 6.30 я уже на работе, и до 9 моё самое продуктивное рабочее время. А потом начинается рабочий день в институте: административная работа, производственные вопросы, общение, звонки. Рабочий день заканчивается в 18:00, дома я ужинаю и после небольшого отдыха – снова за компьютер, доделывать то, что не успел.

Так построен почти каждый мой день. Иначе проходит полевой сезон, во время него другой ритм: проблемы уходят на второй план, а основными являются те работы, которые должны быть сделаны в командировке. Целый день на природе, и не важно, что проснулись в 6 утра и возвращаемся в 8-9 вечера. Полевой сезон мы открываем в апреле и заканчиваем в октябре-ноябре.

Люблю читать то, что позволяет мыслить абстрактно

Я книгоман, дома обязательно должен держать книгу в руках и читаю в основном историю, фантастику и фэнтези. Люблю читать то, что позволяет мыслить абстрактно. Чтение позволяет прожить сотни жизней, оценить чужие поступки и узнать совершенно разные мнения и открыть для себя что-то новое. Один час книжной медитации помогает расслабиться, отдохнуть после трудного дня и сбросить накопившийся стресс.

Любимых авторов много. На первое место я поставил бы Александра Мазина — это современный писатель. Но часто времени на книги хватает только по дороге на работу и в командировке.

Учёному интересно всё попробовать самому

Что пожелаю молодым коллегам? Денег побольше! Шучу. Хотя в каждой шутке есть доля правды.

Интересно, что многих из моего выпуска я встречал в лесхозах через 3-4 года. Они ушли в практику. А когда мы собрались через 25 лет после института, то, увы, остался в лесной отрасли десяток человек. В девяностые годы все искали способ прокормиться, и как я удержался тогда в науке — не знаю. Наверное, благодаря дружному коллективу и научному руководителю Александру Пугачевскому.

Молодежи я пожелаю в первую очередь коммуникабельности. Мы живем в такое время, когда без встреч и общения далеко не уйти. Один в поле не воин, и тем более это касается молодого ученого.

Я сам, будучи молодым ученым, в 2001 году впервые посетил ежегодную международную конференцию «Леса Евразии». Один её день посвящен докладам, а остальные 3-4 дня — тематические экскурсии. Когда ты пусть недолго, но полностью живёшь в этой среде, то с людьми складываются очень хорошие отношения на всю жизнь.

Отсюда вывод, нельзя замыкаться в узком научном кругу, надо выходить за него. И, конечно, человек не состоится как ученый, если ему не интересно все попробовать, пощупать самому.

Заглавное фото © ru.best-wallpaper.net и архив Александра Судника

Перепечатка материалов Багны возможна только с письменного разрешения редакции

Публикация финансируется Шведским агентством по международному развитию и сотрудничеству «Сида». Сида не обязательно разделяет мнение, выраженное в этом материале. Ответственность за его содержание целиком возлагается на ОО «Багна»